ВИЧ – это заболевание, которое затрагивает различные сферы жизни людей, среди которых здравоохранение, юридические, трудовые и другие аспекты. Таджикистан, будучи светским и социальным государством, в основе которого лежит верховенство закона, принял программы развития для решения приоритетных проблем в правовой и социальной сфере. Для решения проблем, связанных с ВИЧ, правительство Таджикистана с периодичностью в три года принимает соответствующие Национальные программы.

В 2020 году правительство Таджикистана утвердило Национальную программу по противодействию эпидемии вируса иммунодефицита человека (далее ВИЧ) и синдрома приобретенного иммунодефицита (далее СПИД) в Республике Таджикистан на 2021-2025 годы, а также общий бюджет и План действий, который включает ЦУР [цели устойчивого развития] и другие международные документы по правам человека и ВИЧ.[1]

Согласно данным, представленным в Национальной программе, общее количество официально зарегистрированных случаев ВИЧ в стране составляет 11 986, из которых 7 698 человек (64,1 %) – мужчины и 4288 человек (35,8 %) – женщины. Однако, по оценкам, число людей, живущих с ВИЧ, может составить 13 000.

В 2019 году в Таджикистане было зарегистрировано 1320 новых случаев ВИЧ-инфекции (взрослых и детей), что примерно соответствует количеству случаев в 2018 и 2017 годах (на 101 случай меньше, чем в 2018 году, и на 115 случаев больше, чем в 2017 году). Эти новые случаи ВИЧ, зарегистрированные в 2019 году, пришлись на 772-х мужчин (58,5 %) и 548 женщин (41,5 %). В последние годы наблюдается общая тенденция к увеличению доли женщин среди всех новых случаев заболеваемости ВИЧ (с 30,9 % в 2011 году до 41,5 % в 2019 году). В целом, заболеваемость в стране составляет 14,5 случаев на 100 000 населения.

Конституция Таджикистана закрепляет основные права и свободы человека и гражданина, которые в равной степени обязательны для всех лиц, проживающих в Таджикистане, за некоторыми исключениями для иностранных граждан и лиц без гражданства.[2] Если взять за основу принцип недискриминации, лица, живущие с ВИЧ, имеют все права и свободы, предусмотренные для всех граждан во второй главе Конституции, – право на жизнь, судебную защиту, образование, физическое и психическое здоровье и социальную защиту, информацию, неприкосновенность частной жизни и прочее.

В 2016 году Таджикистан ратифицировал “Политическую декларацию по ВИЧ и СПИДу: ускоренными темпами к активизации борьбы с ВИЧ и прекращению эпидемии СПИДа к 2030 году”. В 2017 году был принят Кодекс здравоохранения, который в главе 24 уделяет внимание вопросам лечения и профилактики ВИЧ и запрещает дискриминацию в отношении людей, живущих с ВИЧ (ЛЖВ), во всех сферах жизни. Он определяет права ЛЖВ на получение бесплатной квалифицированной и специализированной медицинской помощи в государственных учреждениях здравоохранения (сюда входит и получение медицинских препаратов), и признает принцип добровольного лечения ВИЧ, а также конфиденциальные и добровольные медицинские обследования на ВИЧ. ЛЖВ, которые сообщили о своем медицинском диагнозе, из которого следует, что у них ВИЧ положительный статус, имеют право на компенсацию морального и материального ущерба. Дети с ВИЧ в возрасте до 16 лет получают пособие на питание, а родители или законные представители детей, рожденных от матерей, инфицированных ВИЧ, имеют право на получение заменителей грудного молока с момента рождения детей до того времени, когда диагноз ВИЧ будет окончательно установлен – это делается с целью дальнейшего снижения риска ВИЧ-инфекции.

Несмотря на прогрессивные положения, существующие в таджикском законодательстве, практика показала, что, к сожалению, ЛЖВ по-прежнему подвергаются дискриминации во всех сферах жизни. Причины такой дискриминации разные: ложные представления/знания о заболевании; низкая квалификация врачей, судей и сотрудников правоохранительных органов; низкая правовая осведомленность населения в целом, включая самих ЛЖВ; гендерные стереотипы; противоречия между законами о здравоохранении, уголовным и административным законодательством; дискриминационные положения Уголовного кодекса и Кодекса об административных правонарушениях; принятые новые дискриминационные подзаконные акты, которые по сравнению с законами лучше реализуются на практике; и в целом слабое правоприменение.[3]

В новой Национальной программе также подчеркивается наличие препятствий для создания благоприятных условий для поддержки разработки программ по противодействию эпидемии, включая необходимость принятия законодательства для смягчения высокого уровня стигматизации и дискриминации в отношении людей, живущих с ВИЧ, и других ключевых групп населения. К сожалению, в настоящее время в Таджикистане нет единого и всеобъемлющего антидискриминационного закона.

В Уголовном кодексе Республики Таджикистан есть отдельный состав преступления за случаи ВИЧ. В соответствии со статьей 125 Уголовного кодекса предусмотрена уголовная ответственность за заражение кого-либо ВИЧ/СПИДом, а также за те случаи, когда человека умышленно оставляют там, где есть угроза заражения ВИЧ. В то же время законодательство не учитывает исключения в виде осознанного согласия другого сексуального партнера (независимо от того, существовал ли риск заражения ВИЧ), или принимает ли вирусоноситель меры предосторожности.[4] Кроме того, в законодательстве не определена форма предупреждения партнера о своем статусе. Таким образом, все лица, живущие с ВИЧ и вступающие в половую связь, могут быть привлечены к уголовной ответственности, что нарушает их право на сексуальное здоровье. При возбуждении уголовного дела по этой статье одновременно открывается статус как подозреваемого, так и потерпевшего.

Таким образом, формулировка статьи 125 Уголовного кодекса приводит к ситуации, когда правоохранительные органы возбуждают уголовные дела только на основании угрозы заражения ВИЧ или при наличии ВИЧ-инфекции. Для правоохранительных органов статья 125 уже стала “рутинной”. В 2018 году и за четыре месяца 2019 года правоохранительные органы выявили 138 случаев умышленного заражения людей ВИЧ-инфицированными. В 2018 году в отношении 26 ВИЧ-инфицированных было возбуждено 33 уголовных дела, а в 2019 году – 39 уголовных дел в отношении 32 ВИЧ-инфицированных лиц.

Кроме того, статья 162 Кодекса здравоохранения дает врачам право раскрывать статус ВИЧ-инфицированных пациентов по обычному запросу следственных органов, который не содержит какого-либо обоснования для этого. Некоторые уголовные дела по части 1 статьи 125 были возбуждены после того, как СПИД-центр раскрыл правоохранительным органам информацию о ВИЧ. Во время расследования и судебного разбирательства право обвиняемых на конфиденциальность в отношении их ВИЧ-статуса не обеспечивается, поскольку следователи, должностные лица, судебные секретари и судьи могут запрашивать медицинскую информацию в соответствии с положениями Кодекса здравоохранения без каких-либо определенных условий.

На круглом столе, посвященном проблеме криминализации ВИЧ и организованном Общественной организацией “Центр по правам человека” (ОО ЦПЧ) 1 декабря 2020 года, один из представителей сообщества ЛЖВ в Таджикистане заявил: “Складывается такое впечатление, что правоохранительные органы борются не с инфекцией, а с ЛЖВ.”

Поправки в Семейный кодекс, принятые Постановлением Правительства от 23 августа 2016 года (№374), нарушают право ЛЖВ на добровольность и конфиденциальность тестирования на ВИЧ. В частности, согласно статье 14 в новой редакции каждый будущий супруг теперь должен пройти обязательное медицинское обследование в качестве обязательного условия для вступления в брак. Правила указывают, что помимо прочего обследование включает в себя проведение иммуноферментного теста на иммуносорбент (ВИЧ/СПИД), и пары должны ознакомиться с результатами обследования друг друга. Без медицинского документа, подтверждающего такие обследования, ЗАГС не имеет права регистрировать брак.[5] Это требование нарушает право на частную жизнь каждого, кто желает вступить в брак. Брак не может быть зарегистрирован, и медицинская справка не выдается, если ЛЖВ и другие лица, страдающие гепатитом В, С, наркоманией, отказываются добровольно раскрыть информацию о своем заболевании. Медицинская справка также не выдается лицам, страдающим наркоманией, гепатитами В и С, психическими заболеваниями, до тех пор, пока они не вылечатся и не будут представлять угрозу для жизни и здоровья другого человека, вступающего в брак. Лечение проводится за счет пациентов и после лечения они должны пройти повторное обследование.

В свою очередь, статьи 119 и 120 Кодекса об административной ответственности Республики Таджикистан предусматривают административное наказание в виде штрафа за отказ от прохождения обязательных медицинских осмотров и лечения ВИЧ, а также за сокрытие источника заражения ВИЧ-инфекцией, что является существенным препятствием для ЛЖВ для получения АРВ-терапии [АРВ – антиретровирусные препараты].

Для этих групп в ОО ЦПЧ работает бесплатная горячая линия по правовым вопросам. За период с ноября 2018 года по декабрь 2019 года на горячую линию поступило 167 звонков, из которых 67 были от мужчин и 100 – от женщин. С января по декабрь 2020 года было получено 415 звонков: 163 – от мужчин, 214 – от женщин и 38 – из государственных учреждений. Звонки были связаны с различными нарушениями прав в отношении ЛЖВ.

В 2019-2020 годах юридическая помощь оказывалась по таким делам, как:

• 11 возбужденных уголовных дел по части первой статьи 125 (умышленное доведение до риска заражения ВИЧ);
• Два уголовных дела по части второй статьи 125; и
• Три уголовных дела по части третьей статьи 125.

Большинство уголовных дел было возбуждено против женщин. Многие звонки на горячую линию поступают от сотрудников общественных организаций, которые работают непосредственно с сообществами. Они жалуются, что сотрудники милиции задерживают их, требуя раскрыть статус всех бенефициаров, с которыми они работают по соблюдению режима лечения ВИЧ, и угрожают возбудить против них уголовное дело по части первой статьи 125 Уголовного кодекса Республики Таджикистан. Представители правовых органов также требуют написать расписки о том, что они обязуются не заражать других ВИЧ, что означает, что люди не могут вступать в интимные отношения.

В 2019 году ОО ЦПЧ провела анализ уголовно-процессуального законодательства Таджикистана. В рамках этого анализа также учли правоприменительную практику, в связи с которой было возбуждено 13 уголовных дел по статье 125. В результате анализа были выявлены следующие проблемы:

• При рассмотрении дел по части первой статьи 125 отсутствуют прямые доказательства. Обвинение основано не на фактах, а на словах человека, которые часто невозможно проверить. Как правило, суд встает на сторону того, кто подвергся риску.
• Еще одна трудность связана с предубеждением и недостаточной осведомленностью. Например, в Таджикистане представители местной судебной системы еще не имеют полного представления об особенностях заболевания и регулярно не отличают ВИЧ от СПИДа. По таким категориям дел нет Постановления Пленума Верховного суда, которое бы разъясняло судам, что подразумевается под угрозой заражения ВИЧ. Для прокуроров не были приняты инструкции по этим категориям дел.
• При первом медицинском осмотре на ВИЧ после того, как определили положительный диагноз на ВИЧ в соответствии с руководящими принципами диагностики, лечения и диспансерного наблюдения за ВИЧ-инфекцией (для взрослых и подростков) требуется, чтобы инфицированные лица подписали бумагу о том, что их предупредили об уголовной ответственности за заражение другого человека ВИЧ. Тот факт, что человек осведомлен о своей ВИЧ-инфекции, не обязательно означает, что он также осведомлен о способах передачи вируса. Как отмечают сами ЛЖВ, на практике они сталкиваются с низким качеством информации до и после тестовой консультации или ее отсутствием. Как правило, часто документы подписываются сразу после того, как человек только узнал о том, что у него неизлечимое заболевание, когда он или она находится в состоянии замешательства или шока. Вопрос адаптации ВИЧ-инфицированного человека к собственному диагнозу стоит очень остро. В других странах существует практика того, как показать партнеру свой ВИЧ-положительный статус. Среди предлагаемых форм есть вариант заявления, устного объявления, которое можно сделать в группе самопомощи в присутствии свидетелей или врача. В то же время в законодательстве Таджикистана такие рекомендации нигде не прописаны, и их выполнение затруднено из-за психологических барьеров. В центрах по борьбе с ВИЧ/СПИДом не предоставляются бесплатные психологические услуги.
• Происходит нарушение права на получение документов (постановления о возбуждении уголовного дела, обвинительного заключения, приговора и проч.) уголовного производства на языке, доступном обвиняемому и осужденному, в частности на русском и узбекском языках. Также нарушается право подозреваемых и задержанных на дачу показаний на языке, доступном для носителей русского и узбекского языков. В период дознания переводчик отсутствует, и подозреваемые вынуждены подписывать объяснения, записанные от их имени и с их слов на таджикском языке. Обвинительное заключение вручается обвиняемому не на известном ему/ ей языке, хотя в соответствии с частью первой статьи 250 Уголовно-процессуального кодекса Республики Таджикистан перевод обвинительного заключения должен быть предоставлен.
• Государственные адвокаты, которых следователи привлекают к выполнению своих обязанностей по защите ЛЖВ, выполняют свою работу с неохотой, или за неимением информации о ВИЧ-инфекции они упускают из виду многие важные моменты.
• Большая часть дел по части первой статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса возбуждаются без признаков преступления, но только на основании информации о заболевании ВИЧ, которая поступает от центров по борьбе с ВИЧ/СПИДом. Пациентов с ВИЧ вызывают к следователю, и их открыто спрашивают: “С кем ты спишь?” Такому обращению также содействует статья 162 Кодекса здравоохранения, согласно которой врачи могут раскрыть диагноз ВИЧ-инфекции пациента по запросу следственных органов без каких-либо оговорок.
• Обращает на себя внимание тот факт, что из 13 только два уголовных дела были возбуждены на основании заявлений потерпевших. Восемь из 13 уголовных дел – это частные обвинения по части первой статьи 125, которые возбуждаются при наличии заявлений потерпевших. Изучение всех 13 приговоров показало, что в соответствии с частью первой статьи 125 девять потерпевших не имели претензий к осужденным, и в соответствии с частью второй статьи 125 трое потерпевших не имели претензий к осужденным. В 2018 году не было уголовных дел, которые бы суд прекратил на основании статей 72-75 Уголовного кодекса (освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, искренним раскаянием и т.д.), что предусмотрено Уголовно-процессуальным кодексом по части первой статьи 125. Несмотря на то, что в одном из дел так называемый потерпевший заявил в суде: “У меня нет претензий к подсудимой, я люблю ее, пожалуйста, освободите ее.” В результате суд выносит приговор в виде одного года и двух месяцев лишения свободы. Суды кассационной и надзорной инстанций не обнаружили никаких нарушений или упущений в ходе судебного разбирательства.
• Согласно части третьей статьи 24 Уголовно-процессуального кодекса, дела по части первой статьи 125 возбуждаются по заявлению лица, пострадавшего от преступления. В случае примирения пострадавшего с обвиняемым и возмещения вреда, причиненного потерпевшему, производство по делу прекращается. Согласно статье 147 Уголовно-процессуального кодекса, если дело имеет особое общественное значение, или если потерпевший находится в беспомощном состоянии, зависит от обвиняемого или по другим причинам не в состоянии защитить свои права и законные интересы, прокурор имеет право возбудить уголовное дело даже в отсутствие заявления потерпевшего. Но, к сожалению, законодательство не дает объяснения формулировке “особое общественное значение”, и прокуроры истолковывают ее, исходя из своего личного понимания. Были случаи, когда милиция возбуждала уголовные дела по части первой статьи 125 без заявления потерпевшего, и суды не обращали на это внимания.
• Жалобы на приговор первой инстанции в соответствии с нормами Уголовно-процессуального кодекса подаются через суд первой инстанции, и судья, вынесший приговор, который обжалуется, готовит дело и жалобу и направляет их в вышестоящий кассационный суд. Надзорная жалоба рассматривается тем же судом, что и кассационная жалоба, только в другом составе судей, но по сути это один и тот же суд. Соответственно, существует риск того, что суд не будет объективен в этом вопросе и не примет положительного решения по жалобе против самого себя. В связи с этим адвокаты неоднократно обращаются в надзорном порядке в Верховный суд Республики Таджикистан, что затягивает рассмотрение жалоб.
• Отсутствует координации между врачами центров по борьбе с ВИЧ/СПИДом и врачами центров временного содержания, что приводит к тому, что ЛЖВ не имеют доступа к антиретровирусным препаратам (АРВТ), что влечет за собой нарушение их права на здоровье.
• В делах, которые связаны с людьми, употребляющими инъекционные наркотики и в то же время являющимися в течение многих лет участниками программы опиоидной заместительной терапии, суды дополнительно назначают принудительное лечение от наркомании в соответствии со статьей 101 Уголовно-процессуального кодекса, не уточняя, как это может навредить осужденному и что такое опиоидная заместительная терапия. Согласно статье 194 Кодекса здравоохранения, заместительная терапия считается одним из видов помощи, и статья 101 Уголовно-процессуального кодекса также противоречит статье 203 Кодекса здравоохранения. В ней говорится, что принудительное лечение применяется приговором суда по отношению к лицам, совершившим преступление, в том числе и к лицам, совершившим административные правонарушения, и которые в то же время нуждаются в лечении по подтвержденному неврологическому заболеванию, когда они отказываются от добровольного лечения. Но в нашем случае наши бенефициары не отказываются от заместительной терапии, которая является альтернативным лечением, как это указано в статьях 194 и 197 Кодекса здравоохранения.
• На себя обращает внимание тот факт, что в Таджикистане количество детей, инфицированных ВИЧ неизвестным путем, больше, чем количество детей, инфицированных ВИЧ вертикальным механизмом передачи инфекции [от матери к плоду во время прохождения им родовых путей]. Более того, Министерство здравоохранения не принимает необходимых мер для того, чтобы выяснить, как дети заражаются. Когда ребенку ставят ВИЧ положительный диагноз в случаях, когда оба родителя здоровы, врачи центров по борьбе с ВИЧ/СПИДом не направляют информацию в прокуратуру для проведения надлежащего расследования. Более того, в практике ОО ЦПЧ разбирается случай, когда адвокат защищает интересы десятилетней девочки, которая заразилась ВИЧ в возрасте 20 месяцев. Из-за отсутствия доказательств дело возбуждали и прекращали уже несколько раз. Адвокат ходатайствовал о повторном освидетельствовании, запросе информации о доноре, плазме, которая была перелита девочке, и других следственных действиях, которые позволяют провести высококачественное расследование. Но это ходатайство так и не было удовлетворено, и дело снова прекратили. К сожалению, судебная практика пока не имеет положительных прецедентов. Но если факт заражения ВИЧ в государственных медицинских учреждениях будет доказан, государство будет обязано выплачивать пособия ЛЖВ в течение всей их жизни. Также, в таком случае государство будет обязано компенсировать материальный и моральный ущерб ЛЖВ и предоставить им жилье.

Помимо проблем с доступом к правосудию в связи с криминализацией ВИЧ, ЛЖВ также сталкиваются с социальными проблемами, которые могут выражаться в отсутствии реализации принципа верховенства закона.

Таким образом, Кодекс здравоохранения предусматривает право родителей детей, рожденных от матерей с ВИЧ, получать заменители грудного молока с момента их рождения до момента постановки окончательного диагноза ВИЧ. Статистика показывает, что случаи выявления ВИЧ среди детей, родившихся от ВИЧ-инфицированных матерей, в 2017 году составили 60 детей, в 2018 году – 53 ребенка, а в 2019 году – 45 детей.[6] Также существует проблема с реализацией этого права, когда не все родители детей, рожденных от матерей с ВИЧ, имеют доступ к заменителям грудного молока. Это связано с тем, что механизм реализации данной нормы до сих пор не разработан, финансирование в государственном бюджете не предусмотрено, а средства на эти нужды не всегда выделяются из местного бюджета.

Постановлением Правительства № 232 от 10 мая 2010 года предусмотрена выдача пособий детям с ВИЧ в возрасте до 16 лет. Существуют бюрократические механизмы предоставления льгот, с момента подачи заявления до его утверждения, которое может занять более года, родители детей вынуждены предоставлять местным властям информацию о том, что дети живы, и пока информация проверяется, выдача пособий приостанавливается.

Постановлением № 475 от 25 сентября 2018 года определен Перечень заболеваний, в соответствии с которым люди, живущие с ВИЧ, не имеют право учиться в образовательных медицинских учреждениях, не имеют право на усыновление ребенка, быть опекуном или попечителем.

Кодекс здравоохранения предусматривает бесплатное лечение и обследование всех видов медицинской и медикаментозной помощи в учреждениях общественного здравоохранения. Однако на практике, за исключением АРВ-терапии, все остальные услуги оплачиваются пациентами, и на практике эта норма практически не работает.

Тест на ВИЧ также необходим при трудоустройстве, даже при открытии торговой точки для мелких предпринимателей, и существует практика отказа в приеме на работу ВИЧ-положительного человека. ЛЖВ не обжалуют эту незаконную практику в суде, т.к. опасаются, что их статус будет раскрыт – ЛЖВ в основном живут в небольших районах, селах, где все знают друг друга и информацию о болезни невозможно сохранить в секрете.

В соответствии с Трудовым кодексом и другими подзаконными актами Республики Таджикистан, в трудовых отношениях при приеме на работу, а затем и во время работы, тест на ВИЧ необходим только для медицинских работников, работающих в хирургии (в том числе хирургов, стоматологов, акушеров-гинекологов и т.д.); тех, кто работает в службах переливания крови; специалистов по инфекционным заболеваниям; и отделений, в которых существует повышенный риск заражения.

На практике это требование не соблюдается, и в частности не соблюдается требование о тесте на ВИЧ, и в целом работодатели требуют результаты медицинских осмотров в процессе найма на любой вид работы и на любую должность (тест на ВИЧ требуют даже от малых предпринимателей, которые хотят открыть торговую точку). Известны случаи отказа в приеме на работу ВИЧ-инфицированного человека. ЛЖВ не обжалуют эту незаконную практику в суде, т.к. опасаются, что их статус будет раскрыт – ЛЖВ в основном живут в небольших поселениях, где все знают друг друга и информацию о болезни невозможно сохранить в секрете.

В 2019 году в школах пилотных районов правительство провело тестирование детей на ВИЧ. Тестирование проходило в отсутствие родителей, до и после тестирования не было обязательной консультации, а результаты сообщили администрации школы. Были даже заявления об исключении ребенка со школы из-за его/ ее положительного ВИЧ-статуса.

Для того, чтобы улучшить ситуацию с правами ЛЖВ в Таджикистане, представители гражданского общества регулярно общаются с различными государственными органами. Гражданское общество предложило поправки в новый Уголовный кодекс, который в настоящее время разрабатывается рабочей группой, утвержденной указом президента Республики Таджикистан. Предложения направлены на декриминализацию части первой статьи 125 Уголовного кодекса. Хорошей новостью является то, что рабочая группа по разработке нового Уголовного кодекса включила сноску к статье 125, которая предусматривает освобождение от уголовной ответственности ВИЧ-позитивных людей в случае информированного согласия сексуального партнера.

Кроме того, в рамках адвокатской деятельности ведется работа по разработке проекта Постановления Пленума Верховного суда Республики Таджикистан о рассмотрении дел, связанных с уголовным преследованием ЛЖВ, включая разъяснение статьи 125. Верховный суд уже проанализировал около 100 судебных дел, которые были рассмотрены с 2018 по 2020 года.

Также, как было отмечено выше, Постановлением Правительства № 50 (от 27 ноября 2020 года) была принята и утверждена Национальная программа. В соответствии с рекомендациями гражданского общества, все вышеупомянутые проблемы также были включены в эту программу. Мы надеемся, что все инициативы, предпринятые гражданским обществом, приведут к улучшению ситуации с соблюдением прав ЛЖВ в Таджикистане.

В связи с этим для решения проблем предлагаются следующие рекомендации:

О криминализации ВИЧ:

• декриминализировать статью 125, а также криминализировать и преследовать в уголовном порядке только за умышленное заражение ВИЧ в рамках общей статьи, причиняющей вред здоровью средней тяжести;
• людям, живущим с ВИЧ, в случаях, связанных с ВИЧ-инфекцией, обеспечить обязательное участие адвоката в уголовных делах за счет государства;
• целесообразно уточнить вопрос защиты конфиденциальности диагноза и предусмотреть, что для получения данных о состоянии здоровья и ВИЧ-статусе требуется ходатайство прокурора и постановление суда. Для этого следует внести соответствующие поправки в Закон “Об оперативно-розыскной деятельности” и статьи 49 и 162 Кодекса здравоохранения, прямо указав, что данные, составляющие медицинскую тайну, могут быть раскрыты органам дознания или следствия только с разрешения суда;
• исключить принудительное лечение для ПИН [потребителей инъекционных наркотиков] в качестве дополнительной меры наказания, внести поправки в Уголовный кодекс с возможностью назначения альтернативного лечения для ПИН вместо принудительного лечения. Включить в Уголовный кодекс или Уголовно-процессуальный кодекс понятие альтернативного лечения и порядок его назначения;
• учитывая, что существует множество мифов и стигматизации в отношении ВИЧ, людей, живущих с ВИЧ, и тех, кто пострадал от эпидемии, крайне важно обеспечить регулярную подготовку сотрудников полиции, прокуроров и судей по вопросам ВИЧ, включая последние научные и медицинские данные о ВИЧ-инфекции как хроническом заболевании, риске передачи, эффектах антиретровирусной терапии и мерах предосторожности и т.д., а также о важности сохранения конфиденциальности диагноза и персональных данных;
• разработать и принять Постановление Пленума Верховного суда по делам, связанным со статьей 125, с учетом современных научных достижений в области лечения ВИЧ до отмены этой статьи; и
• для следственных органов и прокуроров разработать инструкции по ведению уголовных дел по статье 125, а также по надзору в области профилактики ВИЧ.

Для добровольного тестирования на ВИЧ:

• учитывая концентрированный характер эпидемии ВИЧ в Таджикистане, заменить обязательное медицинское обследование на ВИЧ лиц, вступающих в брак, добровольным и конфиденциальным тестированием на ВИЧ, а также предоставлением консультаций до и после тестирования;
• реформировать все законодательство с учетом соблюдения и недискриминации прав ЛЖВ; и
• усилить ответственность врачей, медицинского персонала и государственных служащих, у которых есть доступ к информации о наличии ВИЧ, в отношении раскрытия конфиденциальной информации без какой-либо связи с отягчающими последствиями и за отказ в предоставлении медицинской помощи и услуг.

По вопросам нарушения других прав ЛЖВ:

• принять Постановление Правительства по вопросу детского питания для детей, рожденных ВИЧ-инфицированными матерями, и обеспечить финансирование на эти цели как в местных бюджетах Таджикистана, так и на государственном уровне в случае субсидированного финансирования субсидируемых районов;
• упростить процедуру предоставления льгот детям с ВИЧ и внести поправки в Кодекс здравоохранения, увеличив возраст детей, имеющих право на получение льгот, до 18 лет;
• прекратить широко распространенную практику тестирования на ВИЧ при поступлении в школу, профессиональные учебные заведения и при трудоустройстве на все виды работ; и
• Министерству труда – усилить свою разъяснительную работу с работодателями, которая бы включала в себя предоставление информации по соблюдению мер безопасности на рабочем месте, включая разъяснения по профилактике ВИЧ и запрещению дискриминации в отношении ЛЖВ.

Лариса Александрова – эксперт по гендерным вопросам, правам человека и ВИЧ. С 2011 года она отстаивает право женщин на доступ к правосудию для жертв домашнего насилия и другие права женщин. Автор методических рекомендаций по проведению гендерного анализа законодательных актов для государственных органов, а также оценки нормативно-правового и законодательного регулирования в области ВИЧ/СПИД в Республике Таджикистан, гендерного и антидискриминационного анализа законопроекта “Защита от дискриминации” и других законов, касающихся прав женщин, живущих с ВИЧ.

Фотография ЮНИСЕФ под лицензией Creative Commons (СС).

[1] Национальная программа по противодействию эпидемии вируса иммунодефицита человека и синдрома приобретенного иммунодефицита в Республике Таджикистан на 2021-2025 годы. Данная программа утверждена Постановлением Правительства Республики Таджикистан № 50 от 27 ноября 2020 года.

[2] Статья 16 Конституции

[3] HRC, Оценка нормативно-правовой среды в области ВИЧ/СПИД в Республике Таджикистан, февраль 2020 года, https://hrc.tj/archives/325; Е. Марон, Л. Александрова. Оценка нормативно-правовой среды в области ВИЧ/СПИД в Республике Таджикистан. Душанбе. 2019г.

[4] Например, используется ли презерватив.

[5] ДОКЛАД ДЛЯ УНИВЕРСАЛЬНОГО ПЕРИОДИЧЕСКОГО ОБЗОРА ОТ СЕТИ НПО ПО ВОПРОСАМ ВЕРХОВЕНСТВА ЗАКОНА И ДОСТУПА К ПРАВОСУДИЮ. 39-я сессия Рабочей группы по УПО, октябрь-ноябрь 2021 года

[6] Национальная программа по противодействию эпидемии ВИЧ/СПИДа на период 2021-2025 годов была утверждена Постановлением Правительства № 50 от 27 ноября 2020 года.