Array ( [0] => WP_Post Object ( [ID] => 4908 [post_author] => 74 [post_date] => 2020-08-14 12:55:00 [post_date_gmt] => 2020-08-14 11:55:00 [post_content] => Here comes an army vehicle with a huge loud speaker, looking like a Soviet relic, blasting out well-known lockdown instructions such as ‘Stay at home. Go out only if there is an essential need.  Stay safe,’ for the community to comply and obey. The vehicle has a soldier on top who seems to be pretending to protect the speaker with his gun as it squawks out a cacophony of announcements and patriotic music from hell while you hold your ears so not to be deafened by its dreadful sound.   In Uzbekistan, where ‘Peaceful Sky’ is almost a holy phrase often used by Karimov to justify the tranquillity and stability of his regime, people are told to keep peaceful and not to disrupt stability.[1] This urge for peacefulness and compliance deepened during the lockdown. The Uzbek army has nothing to do other than traveling across the city making these ridiculous announcements. The lyrics of the song that follows the announcement goes: ‘we shall be devoted (or self-sacrificing) to you, Uzbekistan, we shall not give you to anyone, Uzbekistan…’ (as if there was a danger of defeat) by a popular singer of Karimov times, Yulduz Usmanova. In this vein, the armed soldiers of the National Guard stand with heavy guns on the blocked side of the roads.  The silliness and absurdity of the situation is reminiscent of Monty Python’s Flying Circus but as Uzbekistan is known as a pseudo police state, this is not a Monty Python episode.   Moments of crisis are perhaps the best opportunities to test the efficiency of governments. It is also a litmus test on a state’s political position, whether it deals with the crisis in a democratic way, with empathy and respect to its people or it pushes the authoritarian tactics by imposing restrictions based on imaginary regulations. The government of Uzbekistan appeared to be dealing well with the pandemic in the beginning. It is almost five months since the government imposed the ‘self-isolation’ that enacted staying at home, strictly prohibiting people over 65 from going out and only allowing other people to leave their homes for nearby pharmacies or shops.[2] The country’s health system failed to accommodate the mounting number of infected in the hospitals or provide tests for COVID-19, but the state is attempting to conceal its failure of tackling the crisis through distorted statistics and underreporting. Both logic and maths fail to validate reality when the number of cases is 33,323, and the number of deaths is only 216.[3] This fantasy is reinforced by national TV channels, who keep focusing their reports on the number of recovered patients.   The Uzbek government claimed that it had the emotional maturity to accept independent criticism and that it was ready for a frank dialogue with its people, then it continued harassing bloggers who expressed an independent opinion on pressing issues.[4] The true colours of the new rule, however, began to show not so long after it announced the year 2017 to be a ‘year of a dialogue with people.’ Through this it started loosening the tongue of the media, whose mouths were long muzzled, opening up the doors to neighbouring countries and to the world and freeing some political prisoners. However, it became evident, that idea of a government willing to change was merely a part of a façade of constructing an inauthentic image of a progressive country. The promised ‘dialogue with people’ failed. The press freedom is still quivering and intimidated. The masks of the ‘reformists’ of the so-called ‘New Uzbekistan’ have already fallen off and the true face of the rule unveiled its entire monstrosity.   The term ‘forced’ accompanies many phrases in Uzbekistan. Forced labour, forced-‘voluntary’ hashar (community work), forced eviction (which is not recognised as an issue in the legislation), and forced ‘self-isolation.’[5] This solely indicates to the coercive nature of the authoritarian state, whose main raison d’etre is to maintain the regime stability by using force, not to protect the welfare and freedoms of citizens. The government since April has imposed the rules on ‘self-isolation.’ It avoided the ‘state of emergency,’ which would have employed certain responsibilities as ensuring basic socio-economic needs of the population forcibly sent to self-isolation.[6]   As in a normal police state, the power of the military is demonstrated through exercising its force during a crisis like this one, sowing fear among those in whom the rage is growing. The state is showing off its military power by driving through the cities while annoyed people who are in a coerced lockdown look on. The police patrols and units of the National Guard took to the streets of the cities and began detaining citizens and collecting fines from them for violations of imaginary quarantine rules. The term ‘self-isolation’, which is identical to ‘quarantine’, does not exist in the national legislation but has been used as a basis for restrictions.[7] The notion of quarantine, however, exists in the decree by the president on measures to ease the effects of the pandemic on the economic sector.[8] Tired of boredom, the police finally got some tasks by punishing at least one ‘disobedient’ driver a day and imposing fines so that they get more promotion points. The paradox is that they are told that this helps increase revenues to the state budget.[9]   The perils of loose tongues While Uzbekistan has never been a champion of free expression or independent opinion, the intimidation of journalists and bloggers that critically discuss the pandemic related issues has intensified. Imposing strict regulations on wearing a mask is not only about the pandemic. In metaphorical terms, it is muzzling of the mouths, silencing the truth, quashing potential resistance. Those who speak out to chant for justice are perceived as a threat to the cherished stability under the ‘Peaceful Sky’. An independent journalist Bobomurod Abdullaev was detained on August 9^th in Bishkek as per the request of the Uzbek government.[10] Abdullaev has written for Fergana News Agency and the Institute for War and Peace Reporting (IWPR) in the past under the pseudonym Usmon Haqnazar. In September 2017, he was detained in with allegations of writing articles that aimed at overthrowing the constitutional order in the country. Abdullaev faced torture while in detention and was released in May 2018.[11] Abdullaev is suspected to have written critical articles under a pen name Qora Mergan (Black Sniper).[12] As Human Right Watch believes, the torture is inevitable for the journalist if he is extradited back to Uzbekistan by Kyrgyz authorities.   A local blogger Miraziz Bazarov was called to visit the State Security Service office after writing an open letter addressed to the IMF and ADB with a request to stop granting loans to Uzbekistan on tackling the pandemic as these funds are likely spent on purposes other than those intended.[13] Uzbekistan received and continues to receive aid from these organisations for the fight against the pandemic.[14] Given the endemic corruption among the government officials, however, some of the aid is being skimmed off rather than being used to support the population or build capacity.[15] Several regions have reported that officials of the Agency for Sanitary and Epidemiological Wellbeing are swindling the funds allocated for the fight against coronavirus.[16] The Ministry of Finance promised to publish reports on expenditures of the loans when requesting them. Their website, however, lacks any information related to loans or their use.   The government’s attempts at controlling thoughts and sanitising opinions through blocking, filtering and restricting social media platforms is costing the nation $1,559,500 USD a day, and $2,339,250 USD for throttling Facebook, Twitter and Instagram, meanwhile the country is struggling to tackle the pandemic.[17] Restricting the freedom of expression and freedom of media goes beyond blocking the internet. Journalists are interrogated for reporting on pandemic related issues. Late evening on July 25^th in Nukus, a journalist Lolagul Kalykhanova was taken to the prosecutor’s office by the security services. Kalykhanova’s phone and laptop were confiscated and she was asked to give them access to her laptop. The journalist was accused of posting false information on the alleged death of Musa Yerniyazov, Chairman of the Jokargi Council of the Republic of Karakalpakstan, from coronavirus disease. Yerniyazov died of COVID-related illness a few days after Kalykhanova’s arrest.[18] At least six journalists have been interrogated since then.[19] False reporting is unlawful, but apparently Kalykhanova was not aware that the information was incorrect and she did not post it intentionally or knowingly. Nonetheless, this does not give authority to the prosecutor’s office to confiscate personal equipment of a citizen and access it. The privacy and security of the reporter was compromised.   The world is dealing with the same old Uzbekistan. The difference is that there are friendlier faces and smiles displaying a desire for change. In contrast to the approach under the previous dictator Karimov, the current regime has taken the path of covering populist tactics under a friendlier face. Through well organised PR and paying for lobbyists abroad, the tyrants like Azerbaijan’s Aliyev and Kazakhstan’s narcissist first president Nazarbayev have managed their dark reputation.[20] Uzbekistan’s reformist president is not an exception in laundering his reputation. In fact, he is using a big pool of resources to hire lobbyist and PR agents to whitewash the country’s stains on poor human rights and freedom control.[21]   The populist tactics also include orchestrating ‘free and fair’ elections, the president cursing or reprimanding his corrupt, inefficient, and sycophant officials in public then later moving them to different positions without public announcements (or keeping them in their post despite incompetence just like in the cases of the mayors of Tashkent and Fergana).[22] An example is the acting mayor of Samarkand; Talant Esirgapov was accused of forgery in June 2019 in a corruption case related to urban planning but there was never a trial on his account. Currently he works at the agency on Development of Small Business and Entrepreneurship in the Ministry of Economy.[23]   On the surface, there is the ‘new,’ reforming Uzbekistan. Then there is the Uzbekistan behind the glass and glitter. Judging from behind the glitter, it is apparent that this ‘reformist’ government failed to deliver on the loud promises it made at the beginning of the journey. It has become clear to many that this is not the leader they ‘voted for’, or wish to keep onwards. Even the most sentimental chest beating patriots are cursing the system realising this is an utter betrayal, that the rule they so trusted and rooted for is depressingly similar to the old repressive one. A rule that does not appear to give a damn about them or their wellbeing. Caring about ordinary people has never been in the agenda of autocrats anyway.   Meanwhile, Mirziyoyev congratulates the dictator Lukashenko on his ‘triumph’ in the rigged elections that have been followed by massive protests where thousands were detained and two have been killed so far.[24] It is unlikely that large-scale protests like those in post-Soviet Belarus would occur in Uzbekistan in the near future after the bloodshed of the infamous 2005 Andijan unrest, which Lukashenko warned his people that they should remember.[25] If it did, however, it is to be expected that the Uzbek government would respond the same violent way as the Belarussian dictator as the regime’s stability is the essential aim of these types of autocratic rulers, not the freedoms or welfare of the nation.   Ukraine and Belarus might have become closer to a change, which Uzbekistan is distant from as it continues to eliminate the potential for opposition or political pluralism. If the organisations like the IMF, ADB and World Bank continue to provide aid to the country to sustain their crooked regime rather than urging the establishment of transparency and the rule of law, it is unlikely that the people in this country will see a light of freedom and fairness anytime soon.   Photo: by author   [1] Islam Karimov, the first president of Uzbekistan (1991-2016) [2] Citizens over 65 years of age strictly forbidden to leave their homes during quarantine, Kun.uz, April 2020, https://kun.uz/en/news/2020/04/01/citizens-over-65-years-of-age-strictly-forbidden-to-leave-their-homes-during-quarantine [3] Coronavirus info, Telegram channel, August 2020, https://t.me/koronavirusinfouz. See also: https://coronavirus.uz/uz [4] The State Security Service was interested in the blogger who called the ADB to stop giving uncontrolled loans to the government of Uzbekistan, Asia Terra, July 2020, http://www.asiaterra.info/news/sgb-zainteresovalos-blogerom-prizvavshim-abr-prekratit-beskontrolnuyu-vydachu-kreditov-vlastyam-uzbekistana [5] Dilmira Matyakubova, The perils of rebuilding Uzbekistan: The rise of glass and glitter, The Foreign Policy Centre, July 2020, https://fpc.org.uk/the-perils-of-rebuilding-uzbekistan-the-rise-of-glass-and-glitter/ [6] Editorial, How Uzbekistan deals with the pandemic challenges: lessons for the future, CABAR, July 2020, https://cabar.asia/en/how-uzbekistan-deals-with-the-pandemic-challenges-lessons-for-the-future/ [7] Ilkhamov, “Self-isolation” regime - how lawful is it?, Ozodlik, April 2020, https://rus.ozodlik.org/a/30532690.html [8] Measures to ease the negative effects of the coronavirus pandemic and the global crisis on economic sector, Lex.uz, March 2020, https://lex.uz/ru/docs/-4776265 [9] Khurmat Babadjanov and Ozodlik, In Tashkent, traffic police inspectors ordered to detain at least one driver every day for "disobeying" the police, Rus Ozodlik, April 2020, https://rus.ozodlik.org/a/30570967.html?fbclid=IwAR3Y-nDJXgrwtzulGwDFcvNQl8YmKfB7ws04yvghVBprS9sg0zwrvPTVcXQQ [10] Kyrgyzstan: Don’t Return Asylum Seeker to Uzbekistan, Human Rights Watch, August 12 2020, https://www.hrw.org/news/2020/08/12/kyrgyzstan-dont-return-asylum-seeker-uzbekistan [11] Journalist Bobomurod Abdullayev released from courtroom (video), Ozodlik, May 2018, https://rus.ozodlik.org/a/29213066.html [12] Uzbekistan’s attempt to arrest journalist elicits concern, Eurasianet, August 2020, https://eurasianet.org/uzbekistans-attempt-to-arrest-journalist-elicits-concern [13] Miraziz Bazarov: Open letter to IMF and ADB, July 2020, http://www.asiaterra.info/mneniya/miraziz-bazarov-otkrytoe-pismo-mvf-i-abr. See also: https://www.facebook.com/mbazarov/posts/3147666611956322 [14] ADB provides $500 million loan to mitigate health and economic impacts of COVID-19 in Uzbekistan, Tashkent Times, June 2020, https://tashkenttimes.uz/finances/5443-adb-to-provide-us-500-mln-to-uzbekistan-to-mitigate-coronavirus-impact, See also: https://www.imf.org/en/News/Articles/2020/05/18/pr20220-uzbekistan-imf-executive-board-approves-us-375m-disbursement-address-impact-covid19 [15] Mahalla officials in Shakhrikhan misappropriated 82 million soums allocated to low-income families, Kun.uz, July 2020, https://kun.uz/en/news/2020/07/23/mahalla-officials-in-shakhrikhan-misappropriated-82-million-soums-allocated-to-low-income-families [16] Tanzila Narbayeva: Funds allocated for the fight against coronavirus are being misappropriated, Kun.uz, August 2020, https://kun.uz/en/news/2020/08/07/tanzila-narbayeva-funds-allocated-for-the-fight-against-coronavirus-are-being-misappropriated [17] Entry of check Facebook, Twitter and Instagram, August 2020, https://netblocks.org/cost/ [18] Uzbekistan: Journalists detained for sharing link to news article, Eurasianet, July 2020, https://eurasianet.org/uzbekistan-journalists-detained-for-sharing-link-to-news-article [19] Uzbek authorities interrogate journalists, confiscate equipment over retracted COVID-19 report, Committee to Protect Journalists, July 2020, https://cpj.org/2020/07/uzbek-authorities-interrogate-journalists-confiscate-equipment-over-retracted-covid-19-report/ [20] Mark Swenet, ‘Reputation laundering’ is lucrative business for London PR firms, The Guardian, September 2017, https://www.theguardian.com/media/2017/sep/05/reputation-laundering-is-lucrative-business-for-london-pr-firms [21] Dinara & Co publishing, P.R. agency, Together We Make History, https://dinara.co/ [22] Shavkat Mirziyoyev reprimands Alisher Shadmanov and Jakhongir Artikhodjayev, Kun.uz, July 2020, https://kun.uz/en/news/2020/07/15/shavkat-mirziyoyev-reprimands-alisher-shadmanov-and-jakhongir-artikhodjayev [23] Against the former acting mayor of Samarkand the criminal case is initiated, Uz.sputninews.ru, June 2019, https://sptnkne.ws/pK4a; A phone conversation with the staff of the agency for Development of Small Business and Entrepreneurship, Ministry of Economy, Tashkent, June 2020. [24] Press-service of the President of the Republic of Uzbekistan, Twitter, August 2020, https://twitter.com/president_uz/status/1292855341600964608; Belarus election: Second Belarus protester dies as UN sounds alarm, BBC News, August  2020, https://www.bbc.com/news/world-europe-53760453 [25] For Belarus Leader, a Fading Aura of Invincibility, The New York Times, August 2020, https://www.nytimes.com/2020/08/12/world/europe/belarus-Aleksandr-Lukashenko-election.html?searchResultPosition=2 [post_title] => Behind the Glitter: The pandemic and Civil Freedoms in Uzbekistan [post_excerpt] => [post_status] => publish [comment_status] => open [ping_status] => open [post_password] => [post_name] => behind-the-glitter-the-pandemic-and-civil-freedoms-in-uzbekistan [to_ping] => [pinged] => [post_modified] => 2020-08-14 13:12:53 [post_modified_gmt] => 2020-08-14 12:12:53 [post_content_filtered] => [post_parent] => 0 [guid] => https://fpc.org.uk/?p=4908 [menu_order] => 0 [post_type] => post [post_mime_type] => [comment_count] => 2 [filter] => raw ) [1] => WP_Post Object ( [ID] => 4890 [post_author] => 74 [post_date] => 2020-08-03 10:00:58 [post_date_gmt] => 2020-08-03 09:00:58 [post_content] => Страны Центральной Азии стараются построить стратегию национального брендинга путем перестройки своих столиц. Этот процесс можно повсеместно наблюдать в бывших советских республиках: Казахстан построил Астану (ныне Нур-Султан) - столицу современности и прогресса, закрепив наследие в виде имени первого президента Нурсултана Назарбаева; Туркменистан переделывает покрытый белым мрамором Ашхабад Туркменбаши - чтобы навсегда увековечить имя и фигуру «Великого руководителя туркмен», первого президента Сапармурата Ниязова. Постсоветский Узбекистан тоже не остался в стороне от тренда. Хотя предыдущего лидера создание культа личности в материальных пространствах волновало меньше, он скорее остался в памяти как непреклонный лидер, что и привело к формированию таких мест поминовения.   Новое правительство при президенте Шавкате Мирзияеве стремится продемонстрировать свой успех, реализуя масштабные проекты по реконструкции города, которые направлены на превращение столицы в современный деловой центр. В 2017 году Кабинет министров издал Постановление «О мерах по улучшению архитектурного облика и благоустройству центральной части Ташкента, а также созданию благоприятных условий для населения и гостей столицы». Это привело к началу реализации городского проекта «Ташкент-Сити» стоимостью 1,3 млрд. долларов США, который занимает центральную часть города и занимает 80 га (3,1 кв. миль).[1]   Мирзияев «рассматривает роль города в качестве средства для продвижения нового имиджа бренда страны, «современного» и открытого для иностранного бизнеса и инвестиций»[2]. Он ищет возможности привлечения еще большего количества иностранного бизнеса и инвестиций, создавая для них благоприятные условия в столице. Перепланировка города является одной из таких политических мер. Она направлена на перестройку страны подальше от прежнего авторитарного режима, имевшего инвестиционные ограничения и отсутствие прозрачности в управлении. Подход правительства к планировке, хотя и был направлен на привлечение и удовлетворение международных инвестиций и большего количества туристов, однако, лишен сочувствия и понимания общественной значимости этих проектов для горожан. Хотя для нового правительства представляется разумным формировать определенный имидж, который позволит стране изменить свое место в мире с помощью проектов, ориентированных на инвестиции, его политика создала серьезные социальные и возрастающие политические проблемы, которые в настоящее время являются основной причиной общественного недовольства. Снос и массовые выселения стали главной темой дискуссий в СМИ Узбекистана с конца 2017 года, с момента демонтажа Дома кино советской эпохи. По мнению общественности, многие из новых проектов строятся как фасад прогресса, предназначенный для проведения определенных «важных» мероприятий, а не для удовлетворения потребностей жителей.   Целью проекта «Ташкент-Сити» является строительство международного делового центра с индустриальным парком, торговыми центрами, конгресс-центром, высокоэтажными гостиницами, ресторанами и жилыми комплексами. Со всеми этими крупными объектами, словно «город в городе», столица становится фасадом прогрессивной страны. Такие проекты, как «Город Ташкент», наряду с продвижением модернизма и прогресса, маскируют реальность социальных и экономических трудностей и вряд ли могут способствовать повышению экономического и социального благосостояния уязвимых слоев населения, особенно тех, кто пострадал от продолжающихся массовых сносов домов.   Из махаллы в небоскреб   Перепланировка территории для «Ташкент-Сити» началась со стремительного сноса домов и участков в исторических махаллях (традиционный квартал) Укчи (Лучник) и Олмазор (Яблочный сад) старого города, не оставляя жителям иного выбора, кроме как поспешно искать себе новое жилье. Махалля является местным институтом самоуправления, играющим важную социально-экономическую роль в обществе Узбекистана. Она исполняет и культурную функцию: является центром социального взаимодействия между общинами, связана с местностью и чувства товарищества прочно сохраняются в махаллях.[3] Когда людей заставили покинуть свои махаллы, они не только потеряли свои дома, но и лишились средств к существованию, своих общин, социальных сетей и памяти, связанной с местом. Принудительное выселение без всякого согласования, надлежащей компенсации или расселения широко распространено в Мирзияевском Узбекистане. Ташкент-Сити не просто расчистил пространство для современного города, он истребил эпоху из истории традиционного образа жизни в узбекских махаллях, которая имеет долгую историю, восходящую к XIV веку. Государство владеет землей и имеет право использовать ее для так называемых «государственных и общественных нужд», но имеет ли оно право искоренить историю и стереть с лица земли общественную память? Для правительства, однако, не важно, согласен ли народ на выселение или испытывает ли он эмоциональную привязанность к данному месту. Поскольку это было решение «сверху вниз», оно не предполагало какого-либо участия общественности или обсуждения в какой бы то ни было форме.   Olmazor mahalla. Photo: Umida Akhmedova   Закрывая двери в свое прошлое и перестраивая столицу, новые ташкентцы, переходя из коммерческих структур в состав правительственной элиты, пытаются создать себе образ, присваивая себе такие культовые названия, как Cambridge Residence, Gardens Residence, Boulevard и др. Это всего лишь имитация локаций, которые имеют сильное историческое наследие и предания, связанные с их названиями, в то время как Boulevard в Ташкент-Сити символизирует недавные и болезненные события для его жителей.   Инвестором, который много строит в районе Ташкента, является местная упаковочная компания «Universal Packing Masters» на базе «Murad Buildings» планирует построить на этом участке 266,5-метровый небоскреб под названием «Nest One», с роскошными апартаментами, ресторанами, офисами и т.д.[4] У компании есть девиз «Murad Buildings строит счастье!»  Владелец рекламирует свой грандиозный проект по строительству так называемых «умных домов». Эти дома строятся на той самой земле, откуда до этого люди были насильно выселены из своих домов. Для многих он строит скорее потрясение, нежели счастье.   Ситуация Даврона Халикова, бывшего жителя махалли Олмазор, отражает социальные проблемы уязвимого населения, пострадавшего от хаоса. Сидя на лавочке в центре города, Даврон тихо размышляет о том, как оплатить свою следующую арендную плату. Его нынешнего заработка в автосалоне недостаточно для того, чтобы свести концы с концами. Он снимает квартиру с женой и четырьмя детьми, потеряв свой дом во время массового сноса своей махалли в старом городе. Даврон не в состоянии снять или купить жилье на Boulevard «Ташкент-Сити», стоимость которого составила бы 100000 долларов за однокомнатную неотделанную квартиру с площадью 64 м² (квадратный метр).[5] Ему было отказано в предоставлении другого жилья по простой технической причине; он не жил в доме в момент сноса вместе с остальными членами его большой семьи. В связи с большим количеством членов семьи проживающих в одном доме, он решил снять другое жилье в городе. Он подал иск в городской суд, но затем отказался от него, так как считает, что ни правительство, ни судебная система не могут ему что-либо предложить:    «Эта страна для меня больше не родина. Это просто место для жизни на данный момент, пока я не найду себе место где-нибудь за границей». Сейчас меня беспокоит только одно - арендная плата за мою квартиру, которая должна быть выплачена в понедельник. Меня беспокоит судьба моих детей. Я хочу помочь им встать на ноги... Я просто надеюсь на чудо.  Я знаю, что не могу рассчитывать на помощь правительства.»[6]   Даврон попробовал обратиться в местные органы власти за помощью в его деле, но ничего не получил. Он не единственный человек, который остался без крова из-за сносов. В ходе стремительной подготовки территории для «Ташкент-Сити», в соседней махалле Укчи были снесены 521 домов, принадлежавших 2165 семьям. По словам юрисконсульт управления «Ташкент Сити», из 2165 семей до начала сноса на этой территории проживало всего 1138 семей. Это означает, что остальные 1027 семей не получили никакой компенсации из-за того, что не проживали в этом районе де-факто.[7] Это значит, что есть такие люди, как Даврон, которые остались без дома. Юрисконсульт также утверждал, что жители махалли выразили желание переехать в многоэтажные квартиры, а не получить земельные участки схожего размера. Однако прошлые интервью свидетельствовали об обратном: многие просили предоставить им дом для проживания всей семьи, на той же или близлежащей территории, они были недовольны предлагаемыми заменами.[8] Государство не осознавало разницу в образе жизни и культуре между теми, кто живет в традиционных поселениях, и теми, кто живет в многоэтажных современных квартирах. В традиционных поселениях многодетные и расширенные семьи часто проживают в одном и том же жилище. Им предлагалось меньшее по размеру распределенное жилье - по принципу законного владельца. Те, кто проживают совместно, также имели права, но их игнорировали, и в итоге они стали бездомными, подверженными стрессу и страданиям.   The unfinished part of the Boulevard. Photo: by author   Наблюдается явное нарушение законодательства в этом отношении, так как согласно Положению «О порядке компенсации ущерба, причиненного гражданам и юридическим лицам в результате изъятия земли для государственных или общественных нужд», всем жителям, прописанным в недвижимости, гарантируется получение компенсации.[9] Кроме того, произошло принудительное выселение, поскольку большинство семей были вынуждены покинуть территорию в кратчайшие сроки, так как снос начался до переселения всех жильцов. Это происходило путем принуждения жителей к выселению путем создания для них невыносимых условий; они были отрезаны от коммунальных служб, в частности, от электричества и газа, что является очевидным признаком насильственного выселения в соответствии с международным правом[10].   Новое Постановление Кабинета Министров «О порядке возмещения убытков гражданам и юридическим лицам в связи с изъятием земельных участков для государственных и общественных нужд», известное местным жителям как «Фашистская ПКМ 911», стало эксплуатационным орудием застройщиков для осуществления своей прибыльной деятельности в виде строительства бизнес-центров, недвижимости, парков развлечений и т.д.[11] Данное Постановление, в отличие от предыдущего, изменило сроки уведомления и сноса, предоставив инвесторам и строительным компаниям больше полномочий на осуществление своих действий. В нем указаны сроки уведомления от трех до пяти дней или просто «по мере необходимости». А это значит, что данные сроки настолько гибкие, что инвесторы могут использовать их в свою пользу. Она позволяет принимать решение о сносе жилого квартала, если 75% жителей дали свое согласие. Остальное инвестор может получить в судебном порядке, как это предусмотрено законодательством. В принципе, инвестор или подрядчик должен пройти ряд юридических действий, которые включают в себя ряд процедур по получению разрешения на совершение действий. Однако на практике применяется только заключительная стадия подачи заявления (получение согласия 75 процентов резидентов), в результате чего количество разрешений на снос возрастает.   Кроме того, в постановлении использована фраза «принудительная покупка» недвижимости в случае несогласия жителей, что наделяет государство и застройщиков еще большими полномочиями. Судебные инструменты важны для выполнения на местах положений и обязательств, закрепленных в праве на достаточное жилище (ООН-Хабитат) или прямой отсылкой к Международному пакту об экономических, социальных и культурных правах. Следовательно, в законодательство следует включить положение о принудительных выселениях, приведя его в соответствие с международными нормами и соглашениями для обеспечения права личности на безопасность и права на защиту от принудительных выселений. Новое постановление не соответствует международным нормам, поскольку оно не включает в себя основные права и защиту от принудительных выселений, закрепленные в международном праве в области социально-экономических и культурных прав. Тем не менее, Узбекистан подписал эти соглашения, что налагает на него обязательства по соблюдению установленных норм по обеспечению защиты от незаконных и принудительных выселений и гарантированию достаточного жилища[12]. Судя по всему, правительство Узбекистана не намерено соблюдать подписанные им соглашения, тем самым не выполняя свои обязательства как государство-участник.   Новые ташкентцы пытаются «продать» город как что-то, чем он не является, создавая факсимильные копии всемирных образов и популярных мегаполисов, что приводит к удручающим результатам. Ирония заключается в том, что пока население разрушенных махаллей остается без жилья, агентство недвижимости «Dream City Development», которое отвечает за продажу новой недвижимости, постоянно рекламирует продажу новых квартир. Агентство недвижимости выделяет большой пул ресурсов на продажу квартир и коммерческих зданий в «культовых» местах, таких как Boulevard и Gardens Residence на территории «Ташкент-Сити», который теперь называется Dream City. Dream City застраивается на восьми лотах; у каждого лота есть свои инвесторы, имеющие скрытые истоки, но, похоже, связанные с новоявленными бюрократами в правительстве. Источники инвестиций для этих лотов неизвестны и недоступны для общественности. Однако есть веские доводы в пользу того, что эти инвесторы используют оффшорные компании и суррогатных акционеров для сокрытия своего участия в этих лотах. Исследования, проведенные обществом «Open Democracy», выявили иностранных инвесторов, которые могут действовать в качестве прикрытия для местных бизнесменов. Были разоблачены цепочки компаний, которые находятся на передовой линии проекта и тесно связаны с мэром Ташкента Джахонгиром Артикходжаевым.[13] О неоднозначности истинных бенефициаров лотов в Ташкент-Сити, сообщает антикоррупционный активист Томас Мейн:   Это показывает, как легко скрыть истинных владельцев проекта - бенефициаров - с помощью компаний, зарегистрированных за рубежом. Безусловно, проект поднимает много тревожных сигналов: источник средств неясен, и 19-летний парень вряд ли окажется истинным бенефициарным владельцем компании, ответственной за проект торгового центра «Ташкент-Сити»[14].   Gardens Residence apartments. Photo: by author   Пока жилые здания на Boulevard остаются пустыми, агентство недвижимости Dream City Development утверждает, что 80% квартир на Boulevard проданы. По данным агентства, 70 процентов покупателей - ташкентцы, 10 процентов - иностранные покупатели. Остальные 20 процентов доступны для приобретения.[15] Отсутствие социальной инфраструктуры в новом проекте, похоже, не сдерживает потенциальных покупателей. Похоже, что нувориши в «Ташкент- Сити» не будут испытывать потребности в школах или медицинских центрах в непосредственной близости от них. Обилие торговых проспектов, офисов и гостиниц будет достаточно. Предполагается, что квартиры приобретаются как инвестиции, а те, кто их приобретает, не планируют жить в этом районе.   Алексей Улько, обозреватель по искусству и культуре, использует термин «новая бюрократия» в отношении людей, которые появились в правительстве и коммерческих структурах, связанных с правительством. По его мнению, эти городские проекты не предназначены для удовлетворения общественных потребностей, а ориентированы на удовлетворение потребностей этой новой элиты, которая стремится подняться по социальной лестнице:   «Старые бюрократии жили в неприступных замках, застойных и душных, окруженных старыми верными слугами и выцветшими портретами славных предков». Новая бюрократия больше похожа на финансовые пирамиды, всасывающие в себя все больше и больше новых людей. Нельзя управлять таким предприятием, сидя в мрачном бараке советской постройки, изолированном от остального мира уродливой бетонной стеной. Для этого нужен городской район с высокими, блестящими, дорогостоящими и просторными офисами с тысячами людей, работающих в них, и еще многими тысячами, жаждущими туда попасть: блестящие храмы выдающегося потребления.»[16]   Нынешнее правительство использует стратегию «Уничтожить и построить» - быстрое решение для реализации их текущего плана по выкупу земли, уничтожению старых районов и строительству новых в городе. Последствия сноса — это не только практические трудности, но и психологический стресс и сопротивление.   Возрастающая ярость разрушения   Степень опустошения настолько велика, что она приводит к попыткам суицидов, совершаемых гражданами в знак протеста против сноса домов или нападения на государственных должностных лиц. 14 декабря 2018 года Нозима Эргашева из Кибрайского района публично подожгла себя во время приема граждан в районной администрации, в знак протеста против решения о сносе ее дома. В результате она получила ожог 68% тела.   Попытки самоубийства часто встречаются среди людей, чьи дома находятся под угрозой изъятия по причине незаконной застройки сельскохозяйственных угодий. В течение 2018-2019 годов в стране было зарегистрировано 23 000 случаев незаконного захвата земли.[17] Это означает, что 23 000 семей потеряют свои дома из-за того, что государство признало их незаконными и решило забрать землю для так называемых «государственных нужд». Потрясённые такими известиями, люди совершали отчаянные поступки. В феврале 2020 года Мукаддас Мустафаева из Карши подожгла себя в знак протеста против сноса ее дома, а ее отец получил серьезные ожоги в попытке потушить пламя[18].   С другой стороны, массовые сносы породили гражданскую активность; граждане переняли иную роль, люди стали все более бдительными и стали размещать материалы, рассказывать о случаях, свидетелями которых они стали. Они стали носителями потенциальных политических изменений. Хотя ситуация со свободой слова и свободой собраний не улучшилась в пост-каримовском Узбекистане и имели место прямые угрозы жизни журналистов и блоггеров, которые открыто обсуждали самые острые проблемы в стране, например, вопросы выселения и массового сноса домов. Случай с Амиром Шарифуллиным, блогером группы Ташкент - СНОС на Facebook, стал лакмусовой бумажкой для нетерпимости правительства к публичной критике. Амир был похищен и избит двумя мужчинами, в результате чего получил серьезные телесные повреждения. Позже один из них был привлечен к административной, а не уголовной ответственности, в то время как другой остался безнаказанным. СМИ считают, что существует очевидная связь между преступниками и структурами государственной безопасности[19].   Группа принадлежит и управляется Фаридой Чариф (Шарифуллиной), матерью Амира и активистом в области жилищных прав, которая открыто говорит о вопросах сноса домов и выселения. Группа, объединившая более 20 000 человек, является платформой, на которой ее члены размещают, делятся, обсуждают вопросы, связанные со сносом и выселением. Как считает Амир, похищение было способом угрозы и оказания давления на его мать. Называние случая насильственного похищения «административной ответственностью» и освобождение преступников, по всей видимости, свидетельствует о том, что это скорее всего был акт властей, у которых есть конфликт интересов в вопросах, обсуждаемых в группе. Видимо, лица, не обнаружившие уголовный элемент в этом деле, были недовольны публичной критикой незаконных сносов домов и хотели добиться подавления протестов.   От Всемирного наследия к Всемирному Диснею   Процессы городского преобразования не ограничиваются лишь переустройством столицы. По всей стране предпринимаются активные действия по развитию туристической отрасли, перестраиваются города областного значения, делая их более привлекательными для туристов. В сознании правительственных чиновников «привлекательность» заключается в строительстве блестящих высотных отелей и бизнес-центров или парков развлечений диснейлендского типа, зачастую изменяя атмосферу вокруг исторических достопримечательностей. Высотные здания появляются в исторической зоне Самарканда, где по закону запрещены здания, состоящие более чем из двух этажей, что свидетельствует о коррупции на всех этапах процесса благоустройства и модернизации во имя туризма. Подтверждением этому служит дело бывшего хокима (мэр) Самарканда Туробжона Джураева, приговоренного к 13 годам лишения свободы за получение взятки в размере 2 000 000 долларов США за разрешение строительства высотных зданий в зоне культурного наследия города, и еще четырех чиновников того же ведомства были наказаны за такое же преступление.[20] Вот что происходит, когда просто переставляешь кресла по кругу. Жураева резко раскритиковал предыдущий президент Каримов и уволил его в 2013 году; он обвинялся в коррупции. Однако в 2017 году он был назначен хокимом Бекабадского района Ташкентской области и в том же году возглавил Самарканд. Это прекрасный пример круговорота власти и непотизма среди коррумпированных чиновников в правительстве, где одни и те же лица возвращаются на новые должности и совершают одни и те же преступления.   Samarkand. Photo: M & G Therin-Weise (UNESCO)   Осуществление подобного благоустройства ради туризма приводит к массовым разрушениям и непоправимым изменениям. Процесс благоустройства, который, как предполагается, заворожит туристов, является ничем иным, как туристическим китчем. Это процесс массового разрушения и диснеизации исторических памятников, как, например, попытка превратить Шахрисабз в Всемирный парк Диснея, а не в объект Всемирного наследия.   В 2016 г. Комитет всемирного наследия рассмотрел вопрос о включении исторического центра города Шахрисабз на юге Узбекистана в Список всемирного наследия, находящегося под угрозой чрезмерного развития и необратимых изменений. Затем Комитет обратился к Центру всемирного наследия ЮНЕСКО и Международному совету по охране памятников и исторических мест с просьбой оценить ущерб и рекомендовать меры по его восстановлению[21].    Заключения и рекомендации   Правительство должно признать, что отсутствие хорошо продуманного плана стало причиной пороков политики ребрендинга, направленной на лишение людей домов, их общин и их благосостояния. Для поддержания общественного благосостояния и обеспечения выгоды населения от планирования, правительство должно вести диалог с народом, чтобы изучить его желания в отношении собственного благополучия, так как представления о благополучии государства и народа, похоже, не совпадают. Похоже, что руководство пытается создать национальный бренд, стремясь побелить свою репутацию и стимулировать туризм и инвестирование в страну. Процесс национального брендинга является довольно сложным, ведь это вовсе не просто связи с общественностью и маркетинг страны для целевой аудитории. Это также означает не только создание привлекательных условий в угоду гостям, но и систематическое и непрерывное стремление к развитию. О странах судят по их управлению, политике, их новым идеям, знаковым действиям и их вкладу в глобальное развитие. До того, как инвестировать в популяризацию себя, своего туризма или новых городов, Узбекистан, как страна, отделенной от выхода к морю двумя государствами, и с тёмной репутацией, должна работать над улучшением своего имиджа посредством продуманных реформ для получения подлинного уважения на мировой сцене. Усиление и обеспечение защиты прав человека, независимости судебной системы, подотчетности, прозрачности в управлении и открытого диалога с людьми позволит ей добиться успеха в создании национального бренда. Вот такие усилия, а не сверкающая, взмывающая к небесам, вычурная столица, затем станут гарантией повышения репутации нации, а не блестящая, парящая, претенциозная столица.   Ниже приводятся дальнейшие рекомендации:  

• Правительству следует пересмотреть действующее постановление о компенсации ущерба гражданам и изъятии земли, добавив в него важный аспект, касающийся принудительных выселений, приведя законодательство в соответствие с международными нормами и соглашениями, обеспечивающими право личности на безопасность и право на защиту от принудительных выселений;

 

• Правительству необходимо обеспечить, чтобы жителям до переселения предоставлялась справедливая и адекватная компенсация и замена в соответствии с принципами права на достаточное жилище, и обеспечить их защиту от вымогательства и запугивания; и

 

• Для обеспечения единогласия в принятии решений и недопущения противоречий между законодательными актами необходимо создать независимый комитет для рассмотрения принятых постановлений и поправок. Этот комитет будет следить за обеспечением соответствия внутренних законов, существенно затрагивающих права и свободы граждан, международным нормам в области прав человека.

  Photo by Mysportedit, https://creativecommons.org/licenses/by-sa/4.0/deed.en   [1] Dilmira Matyakubova, Who Is “Tashkent City” For? Nation-Branding and Public Dialogue in Uzbekistan, Voices on Central Asia, June 2018, https://voicesoncentralasia.org/who-is-tashkent-city-for-nation-branding-and-public-dialogue-in-uzbekistan/ [2] Dilmira Matyakubova, Nation Branding, Social Classes and Cultural Heritage in Uzbekistan, Cabar.asia, April 2019, https://cabar.asia/en/nation-branding-social-classes-and-cultural-heritage-in-uzbekistan/ [3] Dilmira Matyakubova, Who is Tashkent City For? Nation branding and Public Dialogue in Uzbekistan, CAP Paper 205 (CAAF Fellows Papers), June 2018, https://centralasiaprogram.org/archives/12455 [4] Про Nest One – About Nest One, https://nestuzbekistan.uz/ru/kurumsal; Murad Buildings and Ozguven announced the first skyscraper’s name in Uzbekistan, UzA, August 2019, http://uza.uz/en/society/murad-buildings-and-zg-ven-announced-the-first-skyscraper-s–29-08-2019 [5] Dream City, A conversation with an agent of ‘Dream City Development’, February 2020,  http://dreamcity.uz [6] Interview with Davron Halikov, former resident of Olmazor mahalla. March 2020. [7] «Было много сомнений, но мы сделали это…» – интервью с представителем Дирекции Tashkent City (‘There were many doubts but we did it’…interview with a representative of Tashkent City Directorate), Podrobno.uz, December 2019, https://podrobno.uz/cat/obchestvo/-bylo-mnogo-somneniy-no-my-sdelali-eto-intervyu-s-predstavitelem-direktsii-tashkent-city/ [8] Matyakubova. Who is Tashkent City For? Nation branding and Public Dialogue in Uzbekistan [9] Положение о порядке возмещения убытков гражданам и юридическим лицам в связи с изъятием земельных участков для государственных и общественных нужд – Regulation on the procedure for compensation of losses to citizens and legal entities in connection with the seizure land for state and public needs, May 2006, https://nrm.uz/contentf?doc=105171_polojenie_o_poryadke_vozmeshcheniya_ubytkov_grajdanam_i_yuridicheskim_licam_v_svyazi_s_izyatiem_zemelnyh_uchastkov_dlya_gosudarstvennyh_i_obshchestvennyh_nujd_(prilojenie_k_postanovleniyu_km_ruz_ot_29_05_2006_g_n_97)&produ [10] Matyakubova. Who is Tashkent City For? Nation branding and Public Dialogue in Uzbekistan; The Right to Adequate Housing, UN Habitat, Fact Sheet No. 21/Rev.1, https://www.ohchr.org/Documents/Publications/FS21_rev_1_Housing_ru.pdf [11] Ўзбекистон республикаси вазирлар маҳкамасининг қарори, жисмоний ва юридик шахсларнинг мулк ҳуқуқлари кафолатларини таъминлаш ҳамда ер участкаларини олиб қўйиш ва компенсация бериш тартибини такомиллаштиришга доир қўшимча чора-тадбирлар тўғрисида – Regulation on the procedure for compensation of losses to citizens and legal entities in connection with the seizure land for state and public needs, November 2019, https://lex.uz/ru/docs/4597630 [12] The Right to Adequate Housing, UN Habitat. Fact Sheet No. 21/Rev.1. [13] Kristian Lasslett, Uzbekistan Ltd: private-public interests clash in flagship project, Open Democracy, January 2019,  https://www.opendemocracy.net/en/odr/uzbekistan-ltd/ [14] OpenDemocracy Investigations, Phantom foreign investors for an open new Uzbekistan, openDemocracy, December 2018, https://www.opendemocracy.net/en/odr/tashkent-city-project-uzbekistan-phantom-foreign-investors/ [15] Dream City, A conversation with an agent of ‘Dream City Development’, February 2020. [16] Interview with Aleksey Ulko, writer on Arts and Culture, February 2020. [17] Uzbek Justice Ministry hints at new wave of illegal buildings demolitions, Fergana News,  February 2020, https://en.fergana.ru/news/115498/ [18] Vladimir Rozanskij, Another woman sets herself on fire to save her home,  AsiaNews, February 2020, http://asianews.it/news-en/Another-woman-sets-herself-on-fire-to-save-her-home-49359.html [19] AsiaTerra, Why police did not detect corpus delicti in the actions of two recidivists who attacked Amir Sharifullin?, March 2020, http://www.asiaterra.info/news/pochemu-militsiya-ne-obnaruzhila-sostava-prestupleniya-v-dejstviyakh-dvukh-retsidivistov-napavshikh-na-amira-sharifullina [20] Sputnik News, Ex-khokim of Samarkand region received 13 years in prison for bribes, August 2019, https://uz.sputniknews.ru/society/20190802/12158730/Eks-khokim-Samarkandskoy-oblasti-poluchil-13-let-tyurmy-za-vzyatki.html [21] World Heritage Convention, Historic Centre of Shakhrisabz, Uzbekistan, added to List of World Heritage in Danger, July 2016, http://whc.unesco.org/en/news/1522/ [post_title] => Пороки перестройки в Узбекистане: Восхождение стекла и блеска [post_excerpt] => [post_status] => publish [comment_status] => open [ping_status] => open [post_password] => [post_name] => %d0%bf%d0%be%d1%80%d0%be%d0%ba%d0%b8-%d0%bf%d0%b5%d1%80%d0%b5%d1%81%d1%82%d1%80%d0%be%d0%b9%d0%ba%d0%b8-%d0%b2-%d1%83%d0%b7%d0%b1%d0%b5%d0%ba%d0%b8%d1%81%d1%82%d0%b0%d0%bd%d0%b5-%d0%b2%d0%be%d1%81 [to_ping] => [pinged] => [post_modified] => 2020-07-31 12:41:05 [post_modified_gmt] => 2020-07-31 11:41:05 [post_content_filtered] => [post_parent] => 0 [guid] => https://fpc.org.uk/?p=4890 [menu_order] => 0 [post_type] => post [post_mime_type] => [comment_count] => 0 [filter] => raw ) [2] => WP_Post Object ( [ID] => 4735 [post_author] => 74 [post_date] => 2020-07-14 00:09:36 [post_date_gmt] => 2020-07-13 23:09:36 [post_content] => Central Asian countries have attempted to build their nation branding strategies through redesigning their capital cities. The process can be widely observed in former Soviet republics with Kazakhstan that built Astana (now Nur-Sultan), a capital of modernity and progress anchoring the legacy of the first president’s name Nursultan Nazarbayev; Turkmenistan re-modelling Turkmenbashi’s white marble-clad Ashgabat with the aim to eternalise the name and figure of ‘the Great Head of the Turkmen’, the first president Saparmurat Niyazov. Post-Soviet Uzbekistan is not left outside the trend. Although the previous leader was less concerned with the creation of a cult of personality in material spaces, rather leaving a legacy of an impregnable leader that led to the formation of such places of recollection.   The new government under President Shavkat Mirziyoyev is committed to demonstrating its progress through significant urban regeneration projects that are aiming to transform the capital into a modern business pivot. In 2017, the Cabinet of Ministers issued a Decree ‘On measures to improve the architectural appearance and improvement of the central part of Tashkent, as well as creation of favourable conditions for the population and visitors to the capital.’ This led to initiation of a US$1.3 billion urban project called ‘Tashkent City’, which occupies the central part of town, covering 80 hectares (3.1 square miles).[1]   Mirziyoyev ‘views the role of the city as a tool to promote a new brand image for the country that is ‘modern’ and open to foreign business and investment’.[2] He seeks opportunities to bring more and more foreign businesses and investment, thus creating favourable conditions for them in the capital. The remodelling of the city is one of these policy measures. It aims to rebuild the country a distance away from the previous authoritarian regime that had investment constraints and lacked transparency in governance. The government’s approach to planning, whilst designed to attract and appease global investment and more tourists, however, lacks empathy and understanding of social relevance of these projects for the local city dwellers. While it is sensible for the new government to seek a distinct image that repositions the country’s place in the world through investment oriented projects, its policy has created major social and increasingly political problems that are now a major cause for public discontent. Demolitions and mass evictions have been the major topic for debate in the media in Uzbekistan since late 2017 starting with the removal of the Soviet-era Cinema House. The public believes that many of the new projects are built as facades of progress to accommodate certain ‘important’ events rather than meeting the needs of the inhabitants.   The project ‘Tashkent City’ aimed to build an international business centre with an industrial park, shopping malls, Congress Centre, high-rise hotels, restaurants and residential apartments. With all these major developments, like a ‘city in the city’, the capital is becoming a façade of a progressive country. The projects like ‘Tashkent City’, whilst promoting modernism and progress masks the reality of the social and economic predicaments and can hardly contribute to enhancement of economic or social wellbeing of the vulnerable population, particularly those affected by ongoing mass demolitions.   From Mahalla to Skyscraper The redevelopment of the area for ‘Tashkent City’ began with the rapid demolition of houses and homes in the historical mahallas (traditional neighbourhood) of O’qchi (Fletcher) and Olmazor (Apple Orchard) of the old town, leaving the residents no choice but to hastily find new homes. The Mahalla is a local institution of self-governance and it plays an important socio-economic role in society in Uzbekistan. ‘It serves a cultural function: is a place for social interactions between communities’, tied to the space and the sense of community is solid in the mahallas.[3] When people were forced to leave their mahallas, they did not only lose their homes, they lost their livelihoods, their communities, social networks, and their memories tied to the space. Forced eviction without consultation, adequate compensation or resettlement is widespread in Mirziyoyev’s Uzbekistan. Tashkent City did not merely clear the space for a modern city; it eradicated an epoch from the history of a traditional life in Uzbek mahallas that carried a long history dating back to 14^th century. The state owns the land and the right to use it for so-called ‘state and public needs’ but does it have a right to eradicate the history and sweep away the public memory? For the government however, it did not matter whether the people agreed to eviction or felt emotional attachment to the space. As it was a top-down decision, it did not involve any public engagement or discussion of any form.   Olmazor mahalla. Photo: Umida Akhmedova   By closing the doors to its past and remodelling the capital, new Tashkenters, rising from commercial structures to be part of the government elite, are attempting to build an image for themselves by borrowing iconic names such as Cambridge Residence, Gardens Residence, Boulevard, etc. These are mere imitations of locations that have a strong, historic legacies and stories attributed to their names whereas the Boulevard in ‘Tashkent City’ represents a recent and painful narrative for its residents.   An investor who is building a lot in Tashkent City area is a local packing company ‘Universal Packing Masters’ under ‘Murad Buildings’ plans a 266, five meter skyscraper called ‘Nest One’ in the area, with luxury apartments, restaurants, offices, etc.[4] The company has a motto, ‘Murad Buildings Builds Happiness!’. The owner advertises his lofty project that is building so-called ‘smart houses.’ These houses are being built in the very ground from where previously, people had been strong-armed out their homes. For many though it is building rather a turmoil, far from happiness.   The situation of Davron Halikov, a former resident of Olmazor mahalla illustrates the social problems of vulnerable population affected by the clamour. Found sitting on a bench in the middle of the city, Davron is quietly thinking about how to cover his next rent payment. His current earnings at a car dealership are not enough to make ends meet. He is renting an apartment with his wife and four children as he lost his home during the mass demolition of his mahalla in the old town. Davron is far from the ability to rent or buy a place in the Boulevard of ‘Tashkent City’, which would cost him $100,000 for a one bedroom, 64-m² (square meter) unfurnished apartment.[5] He was refused a replacement dwelling on a simple technicality; he was not living in the house the moment of demolition together with the rest of the larger family. Due to the great size of the family in one house, he had opted to rent another place in the city. He filed a case at the city court, but has since dropped it as he does not believe either the government or the judicial system has anything to offer him:   ‘This country does not exist for me as homeland anymore. It is just a place for living for the moment until I find a place somewhere abroad. The only thing I am worried about now is my apartment rent payment, which is due on Monday. I am worried about my children’s fate. I want to help them to stand on their feet… I am waiting for magic to happen. I know that I cannot expect anything from the government.’[6]    Davron tried to approach local government for help with his case, but he did not receive any. He is not the only person who remains homeless due to the demolitions. During the swift preparation of the territory for ‘Tashkent City’, in neighbouring mahalla O’qchi 521 houses owned by 2165 families were demolished. According to a legal expert at the directorate of ‘Tashkent City’, out of 2165, only 1138 families lived in the area before demolition started. This means that the other 1027 families have not received compensation in any form for not residing in the de facto area.[7] Meaning there are people like Davron who remain without a home. The expert also claimed that the residents of the mahalla expressed a desire to move to multi-storey apartments instead of receiving land plots in a similar size. The interviews in the past however, evidenced the opposite; many asked for a house to accommodate the whole family, in the same or nearby territory, they were unhappy with replacements offered.[8] The state failed to understand the difference in lifestyles and cultures between those living in traditional settlements and those in multi-story contemporary apartments. In traditional settlements, families are large and extended family often sharing the same dwelling. They were offered smaller distributed residences based on the legal owner. Those who were sharing had rights, which were ignored, and they ended up homeless, stressed and distressed.   The unfinished part of the Boulevard. Photo: by author   There is a clear violation of the legislation in this regard, as according to the regulations ‘on the Procedure for Compensation of Damages to Citizens and Legal Entities due to Seizure of Land for State or Public Needs’, all residents who are registered in the properties are guaranteed to receive a compensation.[9] In addition to this, the forced eviction occurred as most families were forced to leave the area rapidly as the demolition started before the resettlement of all the residents. This happened through extortion in the form of creating an untenable environments for the residents; they were cut off from utilities such as electricity and gas, which is an obvious sign of forced eviction according to international law.[10]   The new Decree of Cabinet of Ministers, ‘on the on the procedure for compensation of losses to citizens and legal entities in connection with the seizure of land for state and public needs’, known by local people as ‘Fascistic PKM 911’, has been an exploitable tool for developers to pursue their profitmaking activities as building business centres, real estate, amusement parks, etc.[11] This decree, unlike the previous one, has amended the deadlines for notification and demolition giving more licence to the investors and construction companies to carry out their actions. It states notice periods of three to five days or simply ‘as necessary’. This means that these deadlines are very flexible to the extent that investors can use them in their favour. It allows the decision on demolition of a housing block if 75 per cent of the residents have given their consent. The investor can gain the rest through court as laid out in the legislation. In principle, an investor or contractor must go through a set of legal steps that includes a number of procedures to gain permission for action. However, in practice, only the final phase of the application is applied (gaining consent of the 75 per cent of the residents) resulting in a higher number of permissions for demolitions.   Besides, the decree uses the phrase ‘compulsory purchase’ of a property in cases when the residents disagree, which grants the state and developers even more authority. Judicial tools are important in local enforcement of the regulations and obligations stated in the right to adequate housing (United Nations Habitat) or by direct reference to International Covenant on Economic, Social and Cultural Rights. Thus, the legislation should include an aspect on forced evictions, aligning it with international norms and agreements to ensure the right of an individual to security and the right to protection from forced evictions. The new decree does not meet international norms, as it does not incorporate the fundamental rights and protection against forced evictions enshrined in international law on socio-economic and cultural rights. Nonetheless, Uzbekistan signed those agreements, thus it carries obligations to comply with norms specified as ensuring protection from unlawful and forced evictions and safeguarding adequate housing. [12] It seems like the government of Uzbekistan has no intention to comply with those agreements it signed thus failing to fulfil its obligations as a member state.   The new Tashkenters attempt to ‘sell’ the city as something it is not by creating facsimiles of world icons and popular metropolises, yielding gruesome results. The irony is that whilst the population of the demolished mahallas remain homeless, the real estate agency ‘Dream City Development’ who is responsible for selling the new properties is constantly advertising sales of new apartments. The real-estate agency is devoting a large resource pool towards selling apartments and commercial buildings in ‘iconic’ locations such as Boulevard and Gardens Residence in the territory of ‘Tashkent City’, now called Dream City. Dream City is being developed in eight lots; each lot has its own investors who have opaque roots but who seem to be connected to newly appeared bureaucrats in government. The original sources for investment for the lots are unknown and unavailable in the public domain. There is strong evidence however, which suggests these investors are using offshore entities and surrogate shareholders to conceal their engagements in these lots. The investigations by the Open Democracy society identified foreign investors who may be acting as covers for local businesspersons. The chains of companies that are in the frontline of the project closely linked to Jaxongir Artikxodjaev, the mayor of Tashkent were exposed.[13] About the ambiguity of the true beneficiaries of the lots in the Tashkent City, anti-corruption campaigner, Thomas Mayne, reports that:   ‘This shows how easily it is to obscure the true owners of a project - the beneficial owners - using companies registered abroad. The project certainly raises many red flags: the source of the funds is unclear, and a 19-year-old is unlikely to be the true beneficial owner of the company responsible for the Tashkent City shopping centre project.[14]   Gardens Residence apartments. Photo: by author   Whilst the residential buildings remain empty in the Boulevard section of Dream City, the real estate agency Dream City Development claims that 80 per cent of the apartments in the Boulevard section have been sold. According to the agency, 70 per cent percent of the buyers are Tashkenters and 10 per cent of them are foreign acquisitions. The other 20 per cent is available for purchase.[15] Although there is a lack of social infrastructure in the new project, this does not seem to deter prospective buyers. It appears that the nouveau riche in ‘Tashkent City’ will not feel the need for schools or medical centres in the immediate vicinity. The abundance of shopping avenues, offices and hotels will be sufficient. It is anticipated that the apartments are purchased as investments and those who acquire them have no plans to live in the area.   Alexey Ulko, a writer on Arts and Culture uses the term ‘new bureaucracies’ for people who have appeared in the government and government-affiliated commercial structures. In his opinion, these urban projects are not designed to address public needs rather focused towards meeting the needs of these new elite who aim to climb the social ladder:   ‘Old bureaucracies lived in impregnable castles, stagnant and stiff, surrounded by old loyal servants and faded portraits of glorious ancestors. New bureaucracies are more like financial pyramids sucking in more and more new people. You cannot run such an enterprise in a bleak Soviet-built barrack isolated from the rest of the world by an ugly concrete wall. What you need is an urban area with tall, shiny, expensive-looking and spacious offices for thousands of people to work in and many more thousands craving to: glitzy temples of conspicuous consumption.’[16]   The current government is employing a strategy of ‘Destroy and Build’, a quick fix to realise their current plan of buying off land, destroying old areas and building new in the city. The outfall from the demolition is not only one of practical complications but of psychological distress and resistance.   Towering Rage of Demolition The degree of devastation is so strong that this has led to citizens attempting suicide by setting themselves alight in protest to demolitions or attacking public officials. On December 14^th 2018, Nozima Ergasheva in Kibray District publicly set herself on fire during a reception of citizens in the district administration to illustrate her protest of the decision on demolition of her house. As a result, she received injuries to 68 per cent of her body.   Cases of suicide attempts have been common among the people whose homes are threatened to be taken away due to the reason that they are deemed to be built illegally on agricultural land. During 2018-2019, ‘23,000 cases of unlawful appropriation of land were recoded’ in the country.[17] This means that 23,000 families would lose their homes because the state found them illegal and decided to take the land for so-called ‘state needs.’ Shaken by the news, people committed desperate actions. In February 2020, Mukaddas Mustafaeva in Karshi set herself alight in protest at the demolition of her house and her father suffered severe burns in an attempt to stop the fire.[18] The mass demolitions, on the other hand, sparked civic activism; citizens adopted a different role, people have become more and more alert and posting, sharing the cases they witness. They have become agents of potential political change. Although the situation with freedom of expression and freedom of assembly has not improved in post-Karimov Uzbekistan and there have been direct threats to the lives of journalists and bloggers who have openly discussed the hottest issues in the country, issues like eviction and mass demolition. The case of Amir Sharifullin, a blogger at Tashkent – DEMOLITION (Ташкент – СНОС) Facebook group has been a litmus test for intolerance of the government towards public criticism. Amir was kidnapped and beaten by two men causing him serious bodily injury. Later one of these men was held administratively liable as opposed to criminal charges, while the other one went free. The media believes that there is an evident link between the perpetrators and the state security structures.[19]   The group is owned and administered by Farida Charif (Sharifullina) who is the mother of Amir and housing rights activist who is outspoken about issues on demolition and evictions. The group that united more than 20,000 people is a platform where members post, share, discuss demolition and eviction related issues. As Amir believes, the kidnapping was a way of threatening and putting pressure on his mother. Naming the case of violent kidnapping as ‘administrative liability’ and letting perpetrators go free evidently shows that this was most likely the act of the authorities who have conflicts of interest in the matters discussed in the group. Apparently, those who did not find any criminal aspect in the case were unhappy about public criticism of the unlawful demolitions and wanted to quash the protests.   From World Heritage to World Disney The urban transformation processes stretch far beyond merely redeveloping the capital. There are also growing efforts to develop the tourism industry across the country with regional cities being remodelled to make them more attractive for tourists. In the minds of the government officials, being ‘attractive’ is about building shiny, high-rise hotels and business centres, or Disney-like amusement parks, often changing the environment surrounding historically important sites. High-rise buildings are appearing in Samarkand’s heritage zone where buildings of more than two-storeys are prohibited by law suggesting, corruption across the process of beautification and modernisation for the sake of tourism. This is evidenced through the former khokim (mayor) of Samarkand, Turobjon Juraev, being sentenced to 13 years in prison for taking a bribe of $2,000,000 for permitting the construction of high-rise buildings in the city’s heritage zone and another four officials in the same office were punished for the same crime.[20] This is what happens when you just move the chairs around. Juraev was sharply criticized by previous president Karimov and sacked in 2013; he was accused of corruption. In 2017 however, he was appointed as khokim of Bekabad District of the Tashkent region and in the same year then became head of Samarkand. This is a perfect example of the power loop and nepotism among corrupt officials in government where the same faces come back to new chairs and commit the same crimes.   Samarkand. Photo: M & G Therin-Weise (UNESCO)   Carrying out this beautification process for the sake of tourism in this manner is resulting in mass destruction and irreparable changes. The beautification process that is assumed will charm the appetites of tourists is nothing more than a mere tourist kitsch. It is a process of mass destruction and Disneyfication of historic monuments, such as attempting to turn Shakhrisabz into a World Disney Park as opposed to a World Heritage site.   In 2016, the World Heritage Committee considered the historic centre of the city of Shakhrisabz in southern Uzbekistan to be added to the List of World Heritage in Danger of over-development and irreversible alterations. The Committee then asked the UNESCO’s World Heritage Centre and the International Council on Monuments and Sites to evaluate the damage and advise restorative measures.[21]   Conclusions and Recommendations The government has to acknowledge that a lack of a well-thought out plan caused the perils of its rebranding policy to seize people’s homes, their communities and their welfare. To ensure the wellbeing of society and to ensure that the population benefits from planning efforts, the government should have a dialogue with the people to explore what they wish for their own wellbeing, as the state’s perception of wellbeing does not seem to coincide with the nation’s understanding of wellbeing. The leadership appears to be trying to build a nation brand, seeking to whitewash its reputation and promote tourism and investment in the country. The process of nation branding is rather a complex development as it is far from merely public relations and marketing a country to a target audience. Nor is it merely building favourable conditions to please guests; it is a systematic and continuous commitment to improvement. Countries are judged based on their governance, policies, their novel ideas, symbolic actions and their contribution to global development. Before investing in promoting itself, its tourism or newly branded cities, a double landlocked country such as Uzbekistan with a murky reputation needs to work towards improving its character through thoughtful reforms in the aim to gain genuine respect on the world stage. Enhancing and ensuring human rights protection, judiciary independence, accountability, transparency in governance and open dialogue with people will enable it to succeed in building a nation brand. These efforts would then guarantee an enhanced reputation for the nation rather than a glittering, soaring, pretentious capital. Further recommendations are that:  

• Government ought to revise the current decree on compensation of losses to citizens and the seizure of land to include an important aspect on forced evictions, aligning the legislation with international norms and agreements that ensure the right of an individual to security and the right to protection against forced evictions;
• Government should ensure that residents are given fair and adequate compensation and replacement in accordance with principles on adequate housing rights prior to resettlement and are protected from extortion and intimidation; and
• To ensure unanimity in decision-making and that legislations do not contradict one another, there needs to be an independent committee for reviewing the decrees and amendments accepted. The committee would ensure that the domestic laws seriously affecting citizens’ rights and liberties are to be closely aligned with international human rights laws.

  Photo by Mysportedit, https://creativecommons.org/licenses/by-sa/4.0/deed.en   [1] Dilmira Matyakubova, Who Is “Tashkent City” For? Nation-Branding and Public Dialogue in Uzbekistan, Voices on Central Asia, June 2018, https://voicesoncentralasia.org/who-is-tashkent-city-for-nation-branding-and-public-dialogue-in-uzbekistan/ [2] Dilmira Matyakubova, Nation Branding, Social Classes and Cultural Heritage in Uzbekistan, Cabar.asia, April 2019, https://cabar.asia/en/nation-branding-social-classes-and-cultural-heritage-in-uzbekistan/ [3] Dilmira Matyakubova, Who is Tashkent City For? Nation branding and Public Dialogue in Uzbekistan, CAP Paper 205 (CAAF Fellows Papers), June 2018, https://centralasiaprogram.org/archives/12455 [4] Про Nest One – About Nest One, https://nestuzbekistan.uz/ru/kurumsal; Murad Buildings and Ozguven announced the first skyscraper’s name in Uzbekistan, UzA, August 2019, http://uza.uz/en/society/murad-buildings-and-zg-ven-announced-the-first-skyscraper-s--29-08-2019 [5] Dream City, A conversation with an agent of ‘Dream City Development’, February 2020,  http://dreamcity.uz [6] Interview with Davron Halikov, former resident of Olmazor mahalla. March 2020. [7] «Было много сомнений, но мы сделали это…» – интервью с представителем Дирекции Tashkent City (‘There were many doubts but we did it’…interview with a representative of Tashkent City Directorate), Podrobno.uz, December 2019, https://podrobno.uz/cat/obchestvo/-bylo-mnogo-somneniy-no-my-sdelali-eto-intervyu-s-predstavitelem-direktsii-tashkent-city/ [8] Matyakubova. Who is Tashkent City For? Nation branding and Public Dialogue in Uzbekistan [9] Положение о порядке возмещения убытков гражданам и юридическим лицам в связи с изъятием земельных участков для государственных и общественных нужд - Regulation on the procedure for compensation of losses to citizens and legal entities in connection with the seizure land for state and public needs, May 2006, https://nrm.uz/contentf?doc=105171_polojenie_o_poryadke_vozmeshcheniya_ubytkov_grajdanam_i_yuridicheskim_licam_v_svyazi_s_izyatiem_zemelnyh_uchastkov_dlya_gosudarstvennyh_i_obshchestvennyh_nujd_(prilojenie_k_postanovleniyu_km_ruz_ot_29_05_2006_g_n_97)&produ [10] Matyakubova. Who is Tashkent City For? Nation branding and Public Dialogue in Uzbekistan; The Right to Adequate Housing, UN Habitat, Fact Sheet No. 21/Rev.1, https://www.ohchr.org/Documents/Publications/FS21_rev_1_Housing_ru.pdf [11] Ўзбекистон республикаси вазирлар маҳкамасининг қарори, жисмоний ва юридик шахсларнинг мулк ҳуқуқлари кафолатларини таъминлаш ҳамда ер участкаларини олиб қўйиш ва компенсация бериш тартибини такомиллаштиришга доир қўшимча чора-тадбирлар тўғрисида - Regulation on the procedure for compensation of losses to citizens and legal entities in connection with the seizure land for state and public needs, November 2019, https://lex.uz/ru/docs/4597630 [12] The Right to Adequate Housing, UN Habitat. Fact Sheet No. 21/Rev.1. [13] Kristian Lasslett, Uzbekistan Ltd: private-public interests clash in flagship project, openDemocracy, January 2019,  https://www.opendemocracy.net/en/odr/uzbekistan-ltd/ [14] OpenDemocracy Investigations, Phantom foreign investors for an open new Uzbekistan, openDemocracy, December 2018, https://www.opendemocracy.net/en/odr/tashkent-city-project-uzbekistan-phantom-foreign-investors/ [15]Dream City, A conversation with an agent of ‘Dream City Development’, February 2020. [16] Interview with Aleksey Ulko, writer on Arts and Culture, February 2020. [17] Uzbek Justice Ministry hints at new wave of illegal buildings demolitions, Fergana News,  February 2020, https://en.fergana.ru/news/115498/ [18] Vladimir Rozanskij, Another woman sets herself on fire to save her home,  AsiaNews, February 2020, http://asianews.it/news-en/Another-woman-sets-herself-on-fire-to-save-her-home-49359.html [19] AsiaTerra, Why police did not detect corpus delicti in the actions of two recidivists who attacked Amir Sharifullin?, March 2020, http://www.asiaterra.info/news/pochemu-militsiya-ne-obnaruzhila-sostava-prestupleniya-v-dejstviyakh-dvukh-retsidivistov-napavshikh-na-amira-sharifullina [20] Sputnik News, Ex-khokim of Samarkand region received 13 years in prison for bribes, August 2019, https://uz.sputniknews.ru/society/20190802/12158730/Eks-khokim-Samarkandskoy-oblasti-poluchil-13-let-tyurmy-za-vzyatki.html [21] World Heritage Convention, Historic Centre of Shakhrisabz, Uzbekistan, added to List of World Heritage in Danger, July 2016, http://whc.unesco.org/en/news/1522/ [post_title] => The perils of rebuilding Uzbekistan: The rise of glass and glitter [post_excerpt] => [post_status] => publish [comment_status] => open [ping_status] => open [post_password] => [post_name] => the-perils-of-rebuilding-uzbekistan-the-rise-of-glass-and-glitter [to_ping] => [pinged] => [post_modified] => 2020-07-14 00:22:44 [post_modified_gmt] => 2020-07-13 23:22:44 [post_content_filtered] => [post_parent] => 0 [guid] => https://fpc.org.uk/?p=4735 [menu_order] => 0 [post_type] => post [post_mime_type] => [comment_count] => 0 [filter] => raw ) )