Skip to content

Академическая свобода в Таджикистане: от давления, оказываемого на ученых, до ассимиляции с режимом Рахмона

Article by Dr Oleg Antonov, Dr Edward Lemon and Dr Parviz Mullojonov

September 30, 2021

Академическая свобода в Таджикистане: от давления, оказываемого на ученых, до ассимиляции с режимом Рахмона

3 марта 2021 года помощник президента Абдужаббор Рахмонзода призвал интеллектуалов к “информационной войне” с оппозицией.[1] За месяц до этого правительство Таджикистана выпустило директиву, из которой следовало, что государственные служащие могут писать докторские диссертации только на те темы, которые предварительно одобрил президент страны Эмомали Рахмон.[2] Первый признак того, что правительство ужесточает контроль над академической свободой в стране, проявился спустя два месяца после того, как в Таджикистане 16 ноября отметили День Президента. В тот день в 1992 году, в разгар Гражданской войны в стране, Рахмона избрали председателем Верховного Совета и, как следствие, главой государства. Подконтрольные государству СМИ пестрели статьями и интервью, в которых официальные лица восхваляли “Лидера нации” – этот титул Рахмон носит с 2015 года. Среди тех, кто засвидетельствовал свое почтение президенту, были несколько профессоров и исследователей. В статье “Наш Лидер, наша гордость”, которую написала Салтанат Салмонова из Таджикского государственного медицинского университета имени Абуали ибни Сино (Авиценны), говорилось, что “сегодня все достижения и прогресс, которые мы видим, обусловлены заслугами этого самоотверженного человека”.[3] В другой статье ученого утверждалось, что президент “спас Таджикистан от развала”.[4] Эти два примера демонстрируют нам то, как ученые попали под контроль правительства, как их включили в государственный нарратив, узаконивающий авторитарный режим страны, и что они могли попасть под репрессии в случае, если они были бы слишком критичны в своих работах.

 

Университеты должны быть тем местом, где ученые и студенты могут вести дебаты и дискуссии на любые спорные темы и не бояться, что их могут подвергнуть репрессиям. В своих “Рекомендациях о статусе преподавательских кадров высших учебных заведений”, опубликованных в 1997 году, ЮНЕСКО определила ряд принципов академической свободы.[5] Среди них – свобода проведения исследований, распространение и публикация результатов исследований; свобода свободно выражать свое мнение об учреждении или системе, в которых работают ученые или исследователи; свобода от институциональной цензуры; свобода преподавания и дискуссий; и свобода участвовать в профессиональных или представительных академических органах. Университеты развивают критическое и независимое мышление. В них создаются кадры квалифицированных технократов и экспертов, которые могут служить режиму. Но они также способствуют созданию пула из потенциальных членов оппозиции.[6] Во всем мире авторитарные правительства предпринимают значительные усилия для того, чтобы ограничить академическую свободу. В этой статье представлена типология мер по ограничению академической свободы в Таджикистане. Мы исследуем способы, с помощью которых правительство подавляло ученых, наказывая тех, кто не согласен. Также оно заставляло других соглашаться с помощью самоцензуры, и включало ученых в концепцию, которую поддерживал режим.

 

Советское наследие

Советский период по-прежнему сильно омрачает высшее образование в стране. Именно в советский период в стране открылись первые университеты. Во времена независимости Таджикистана в стране насчитывалось десять учебных заведений, в которых обучалось 65 586 студентов.[7] Ученые в Советском Союзе занимали относительно престижное положение, у них были высокие зарплаты, ресурсы и контакты. Но в тоже самое время предполагалось, что ученые должны были служить интересам государства, а 70 % исследований были посвящены “производству” исследований в сфере обороны, экономики или идеологии.[8] Вместо того, чтобы быть независимыми, университеты и научно-исследовательские институты подчинялись партии Политбюро. Академия наук, которая координировала большинство исследований, тесно сотрудничала с КГБ, чтобы ограничить исследовательскую деятельность и международные поездки ученых.

 

Советское правительство не только использовало технический опыт ученых, но и рассматривало их как потенциальную угрозу. Ученые были основой движения самиздат и сыграли ведущую роль в будущем крахе коммунизма. В Таджикистане с наступлением гласности у ученых появилась возможность сформировать новые общественные движения, призывающие к реформам. Например, образованное в 1989 году группой ученых движение “Растохез” призывало к возрождению таджикского языка. Руководитель движения Тохир Абдужаббор был кандидатом экономических наук и работал в Институте востоковедения Академии наук.[9] Растохез организует одну из первых акций протеста в стране, а затем во время Гражданской войны присоединяется к оппозиционным силам.

 

Академическая свобода в независимом Таджикистане

Несмотря на то, что марксистско-ленинский багаж советских ученых был уничтожен и его заменили на новую национальную идеологию, центром которой стала важность стабильности и мира, гарантом которых выступает президент Рахмон, с момента наступления независимости в стране многие стратегии сотрудничества и контроля возродились или продолжили свое существование. С приходом независимости произошло быстрое сокращение источников финансирования, направленных на высшее образование. При этом произошло сокращение общего бюджета на все формы образования (в 1989 году финансирование составило 11,6 % от ВВП, а в 2000 году – уже 2,3 %).[10] Несмотря на такое сокращение бюджетных расходов, сектор высшего образования в стране развился после наступления независимости – по крайней мере, произошло количественное развитие. В настоящее время в Таджикистане насчитывается 40 высших учебных заведений, в которых работают 12 484 преподавателей и научных исследователей, 4 359 из которых – женщины. В настоящее время в стране насчитывается 227 026 студентов, 83 557 из которых – женщины.[11]

 

Давление на независимые голоса

Давление включает в себя практику подавления академической свободы путем запугивания, физических нападений, арестов, отстранения ученых от занимаемых должностей и закрытия учреждений, в которых распространено инакомыслие.

 

Аресты

В стране арестовали ряд ученых. Наиболее известным является дело Александра Содикова, аспиранта Университета Торонто, которого в 2014 году спецслужбы задержали в Хороге и обвинили в шпионаже и государственной измене.[12] Содикова освободили 22 июля 2014 года после того, как была проведена международная информационно-пропагандистская кампания. Дело против него так и не прекратили. Его случай не единичный.

 

В январе 2020 года в стране задержали 113 человек, которых обвинили в принадлежности к запрещенной в стране организации “Братья-мусульмане”. Среди них были 20 профессоров, в том числе старший преподаватель Института языков Икромшох Сатторов, заведующий кафедрой филологии Таджикского национального университета Тоджиддин Якубов и поэт Исмоил Каххоров. У некоторых из арестованных были связи с оппозицией, в том числе у племянника бывшего лидера запрещенной ПИВТ Саида Абдуллы Нури и Исмоила Каххорова, мужа сестры богослова Ходжи Акбара Тураджонзоды.[13] Совсем недавно правительство задержало не менее 50 студентов, которые учились в Иране. Студентов обвинили в экстремизме, терроризме и шпионаже в пользу Тегерана.[14]

 

Одновременно с репрессиями против “Братьев-мусульман” по обвинению в “разжигании религиозной розни” и “экстремизме” арестовали журналиста и ученого Далера Шарипова. После его ареста Генеральная прокуратура опубликовала заявление о Шарипове, в котором говорится, что “с 2013 по 2019 гг. он опубликовал более 200 статей и заметок экстремистского содержания, направленных на разжигание религиозной ненависти”, а в июне 2019 года он незаконно изготовил 100 экземпляров диссертации под названием “Пророк Мухаммад и терроризм”. Генеральный прокурор заявил, что эксперт по религии определил, что диссертация «была написана в контексте движения “Братья-мусульмане”».[15] В апреле 2020 года Шарипова приговорили к одному году тюремного заключения. Его освободили 29 января 2021 года.

 

Ограничения свободы передвижения

Правительство Таджикистана приняло различные меры, которые ограничивают доступ к получению образования за рубежом и которые запрещают ученым выезжать на конференции и сотрудничать с иностранными коллегами. До 2010 года примерно 2500 таджикских граждан изучали ислам за рубежом. В основном, они проходили обучение в Египте, Сирии, Йемене и Пакистане.[16] Но в августе 2010 года президент Рахмон выступил с речью, в которой обвинил иностранные медресе в подготовке “террористов” и призвал граждан Таджикистана вернуться домой.[17] Год спустя Комитет по делам религии сообщил, что из-за рубежа вернулись 1950 студентов, и только 129 из них продолжили свое религиозное образование.[18]

 

В мае 2018 года Министерство образования опубликовало постановление, согласно которому перед отъездом из страны для участия в конференциях научные сотрудники должны были запрашивать разрешение у министерства. Также, они должны были предоставлять подробную информацию о мероприятии и план своих презентаций.[19] В еще одной директиве, которая была опубликована в августе 2018 года, говорится о требовании, чтобы студенты, которые планируют учиться или стажироваться за рубежом, запрашивали официальное разрешение у Министерства образования. В оправдание своих действий правительство заявило, что эти меры были предприняты для того, чтобы “защитить молодежь от влияния пропаганды терроризма”.[20]

 

Ликвидация

В стране нет независимых университетов за исключением хорогского Университета Центральной Азии, который финансируется Фондом Ага Хана. Правительство пресекло все попытки по созданию независимых частных университетов. Одной из таких инициатив стал Институт инновационной технологии и коммуникации, основанный в 2003 году. Он был известен под разными названиями, в том числе и под названием “Университет международных отношений”. В институте, который основал гражданин Таджикистана и Америки Садриддин Акрамов, работало несколько оппозиционных деятелей, в том числе лидеры Социал-демократической партии Рахматилло Зоиров и Шокирджон Хакимов, а также лидер Партии исламского возрождения Мухиддин Кабири. В течение многих лет на институт оказывалось давление, и в сентябре 2009 года Министерство образования потребовало, чтобы “по техническим причинам” институт закрыли на три месяца, – требовалось проверить документы и деятельность института. В письме к президенту Рахмону министр образования назвал университет “рассадником антиправительственной пропаганды и политической оппозиции”.[21] Университет закрыли в 2010 году.

 

Ссылка

Некоторых исследователей заставили уехать из страны. По нашим данным, за последние годы страну покинули по меньшей мере восемь ученых. Хафиз Бобоеров уехал из страны в 2015 году. В Академии наук он работал с 1998 года, а в 2014 году он основал Центр по изучению современных процессов и планированию будущего при Академии наук. Свою должность он потерял в 2015 году, когда раскритиковал решение парламента сделать Рахмона “Лидером нации”, который, таким образом, получил возможность бессрочно править страной.[22] Вскоре после этого Бобоеров покинул страну. Эти оценки, скорее всего, занижены, поскольку ученые обычно не объявляют о своем отъезде за границу и пишут под псевдонимом даже после отъезда.

 

Слежка и запугивание

За учеными следят в Таджикистане, им угрожают, чтобы они не высказывали свое независимое мнение. Заместитель председателя Государственного комитета национальной безопасности занимается мониторингом научных публикаций, изданных как местными, так и зарубежными исследователями, за рубежом. Он отслеживает публикации на предмет критики правительства. В каждом из 40 высших учебных заведений страны есть внедренные сотрудники служб безопасности, которые отчитываются о деятельности сотрудников университетов и их студентов.

 

Согласие с режимом

В Таджикистане существует модель “согласие в образовании”, когда в обмен на льготы, которые предоставляет государство, ученые подчиняются правительству.[23]

 

Институциональная автономия

Правовая среда, связанная с академической свободой в Таджикистане, включает в себя статьи Конституции Таджикистана, закон “Об образовании” (2004 г.) и закон “О высшем и послевузовском профессиональном образовании” (2009 г.). Статья 40 Конституции Таджикистана гласит: “каждый имеет право на свободное участие в культурной жизни общества, художественном, научном и техническом творчестве и пользоваться их достижениями. Культурные и духовные ценности охраняются государством. Интеллектуальная собственность находится под защитой закона.” Студентам и преподавателям предоставляются “академические свободы”, которые в Таджикистане трактуют как “свобода изложения содержания обучения по-своему – в рамках учебных программ” и “свобода тех, кто учится [студентов], приобретать знания в соответствии со своими собственными склонностями – в рамках учебных программ”.

 

Однако на самом деле законодатели гарантировали, что государство контролирует университеты, и у них нет автономии. Об этом свидетельствует пункт 3 статьи 14 Закона “О высшем и послевузовском профессиональном образовании”, который дает особое право “президенту и правительству назначать ректора в государственных вузах без конкурса.” Это фактически ставит государство над университетами. В системе университетов ректоры сохраняют за собой большую власть: они управляют бюджетами, нанимают персонал и контролируют виды исследований. Все ректоры страны являются членами правящей Народно-демократической партии. 15 из 40 – выходцы из Хатлонской области, четверо – из Дангаринского района – места, где родился президент. Созданные в советский период аккредитационная комиссия и ученый совет при ней контролируют аккредитацию научных сотрудников, тем самым предотвращая работу критического содержания, которую могут проводить таджикские ученые. По своей структуре Академия наук считается государственным ведомством. Правительство назначает ректоров и освобождает их от занимаемых должностей.

 

Самоцензура

Многие ученые используют самоцензуру как средство сохранения своих рабочих мест. Критическое взаимодействие с темами политического и социального толка, к которым относятся политика, коррупция и экстремизм, остается рискованным, и большинство предпочитает избегать этих тем. Еще одной серьезной проблемой является доступ к данным и статистике. При получении разрешения правительства на проведение полевых работ и исследовательских проектов критически настроенные и независимые ученые сталкиваются с дополнительными проблемами. Из-за этого местные ученые вынуждены ограничивать свою критику и следовать официальным нарративам в своих исследованиях. Во многих случаях местные респонденты опасаются за свою безопасность и отказываются участвовать в исследованиях, которые проводят независимые ученые.

 

Ассимиляция с дискурсом правительства

Даже в условиях авторитарного режима решающую роль играют интеллектуалы в формировании политики. Они также формируют важнейший источник гегемонии правящего класса.

 

Фабрика ответов

Помимо контроля над государственными СМИ и распространения их нарратива, правительство также предприняло шаги по искажению дискурса оппозиции – процесс, известный как фабрикаи джавоб (“фабрика ответов”).[24] Все это касается усилий, которые службы безопасности предпринимают для ­реагирования на критику в социальных сетях и распространения “правды” через различных лиц, среди которых есть учителя, профессоры и государственные служащие. Правительство заручилось поддержкой “добровольцев” в своей миссии по охране Интернета.[25]

 

Учитывая их авторитет, ученые являются неотъемлемой частью фабрикаи джавоб. Расследование Радио Озоди выявило по меньшей мере пять сотрудников Министерства образования и науки Таджикистана, которые также работали на правительственной “фабрике троллей”, – они создавали фейковые аккаунты в социальных сетях, восхваляли правительство и критиковали оппозицию.[26] По данным расследования, в фабрике троллей или “Аналитической информационной группе” при Министерстве образования участвуют как минимум 400 человек.

 

Ученые занимаются тем, что восхваляют президента и утверждают, что на нем лежит ответственность за весь предполагаемый прогресс в стране. В апреле 2015 года Холмахмад Самиев, декан факультета международных отношений Таджикского национального университета, написал статью, в которой предложил сделать Рахмона “Лидером нации” – титул, который президент получил позднее в том же самом году.[27] На ученых также оказывают давление: их заставляют критиковать оппозицию, называть оппозицию “экстремистами”, “предателями”, чьи действия угрожают единству и стабильности страны. Каждую неделю службы безопасности распространяют списки тем, которые они выбирают для следующих нападок со стороны ученых. Во многих случаях службы безопасности сами пишут статьи, а затем заставляют ученых подписывать эти статьи своими именами. В совокупности стратегии такого рода включают ученых в нарративы, которые узаконивают правительство.

 

Выводы

В Таджикистане академическая свобода находится под угрозой: начиная с того, что на независимых ученых оказывается давление и заканчивая тем, что исследователи вынуждены сотрудничать, чтобы укрепить государственную концепцию, которая узаконивает авторитарный режим Таджикистана. В докладах Human Rights Watch, Freedom House и Госдепартамента США отмечается бесконечная череда нарушений в других сферах, а вопросы академической свободы практически игнорируются. Статья Джона Хизершоу и Эдварда Шатца в “openDemocracy”, в которой рассказывалось о разных вариантах для внешних партнеров, которые помимо прочего включали в себя бойкот и черные списки, привела к дискуссии о вреде, к которому может привести дальнейшая изоляция таджикских ученых, и о роли, которую сыграли западные исследователи в вопросе создания угрозы безопасности по отношению к своим таджикским коллегам.[28] Такие дискуссии важны. Необходимо, чтобы они продолжались.

 

Мы считаем, что академическая свобода в Таджикистане находится под ударом, и этот вопрос нельзя игнорировать. Причины создавшейся ситуации кроются в поведении международных партнеров, но, что наиболее важно, – в поведении правительства Таджикистана. Мы разделяем мнение Хафиза Бобоерова, Шатца и Хизершоу о том, что для международных партнеров “критическое взаимодействие” является наилучшей стратегией.[29] Вместо того, чтобы полностью бойкотировать таджикские академические круги, потребуется налаживание финансовых и других форм сотрудничества между иностранными организациями и академическими учреждениями в стране, к которым относятся Erasmus+ и Проект Всемирного банка по развитию высшего образования в Таджикистане, при условии участия независимых ученых, аналитических центров и НПО. Партнеры должны выразить озабоченность в отношении академической свободы в стране, а также касательно нарушений прав человека, которые имеют место во время проведения совместных исследований. Благодаря этим мерам мы смогли бы постепенно расчистить пространство для большей академической свободы в Таджикистане.

 

Олег Антонов – приглашенный научный сотрудник кафедры Всемирных политических исследований и региональных исследований России и Кавказа, Университет Мальме (Швеция). Ранее он был приглашенным исследователем в университете Седерторна (Швеция). Основной фокус его исследований направлен на изучение образования в Таджикистане и авторитаризма в Евразии.

 

Эдвард Лемон – доктор наук, доцент кафедры Школы правительства и государственной службы Буша, Техасский университет A&M, учебный центр Вашингтона, округ Колумбия. Ранее он работал в Центре Уилсона и в Колумбийском университете. В его исследованиях рассматриваются вопросы авторитаризма, международных отношений и безопасности в Центральной Азии.

 

Парвиз Муллоджонов (Муллоджанов), Доктор наук, политолог и историк, старший советник International Alert в Таджикистане, а также приглашенный исследователь в EHESS (Высшая школа социальных наук), Париж. Ранее был приглашенным исследователем в Уппсальском университете, Швеция. Бывший председатель Правления Института “Открытое общество” – Фонд Содействия в Таджикистане, а также бывший член исследовательской группы EUCAM (Проект по мониторингу взаимоотношений между Европейским союзом и Центральной Азией). Был приглашенным профессором в колледже Уитмена (США), научным сотрудником в Kettering Foundation (США), а также приглашенным научным сотрудником Эксетерского университета (Великобритания), Гейдельбергского университета (Германия) и Высшей школы социальных наук – EHESS (Париж). Парвиз Муллоджанов работал в составе различных международных агентств и организаций, таких как Human Rights Watch/Хельсинки, УВКПЧ ООН, ПРООН, АБР, Фонд Сороса и International Alert. Парвиз Муллоджанов получил докторскую степень по исламским исследованиям в Университете Базель (Швейцария).

 

Фотография Алишера Курбоналиева под лицензией Creative Commons (СС).

 

[1] Раҳмонзода зиёиёни тоҷикро ба “ҷанги иттилоотӣ”-и зидди мухолифон даъват кард [Rahmonzoda called on Tajik intellectuals to wage an “information war” against the opposition], Радио Озоди, март 2021 года, https://www.ozodi.org/a/31143080.html

[2] В Таджикистане госчиновники смогут защитить диссертации только с разрешения президента, Радио Озоди, февраль 2021 года, https://rus.ozodi.org/a/31082130.html

[3] Джумхурият, Салтанат Салмонова, Пешвои мо – Ифтихори мо [Our Leader, Our Pride], ноябрь 2020 года, http://www.jumhuriyat.tj/index.php?art_id=42496

[4] Джумхурият, Хавасмох Сохибназарова, Маърифат. Вакте Рохбар хиради азали дорад… [Enlightenment. When a Leader has Eternal Wisdom], ноябрь 2020 года, http://jumhuriyat.tj/index.php?art_id=42497

[5] ЮНЕСКО, Статус преподавательских кадров высших учебных заведений (Рекомендация), 1997, http://portal.unesco.org/en/ev.php-URL_ID=13144&URL_DO=DO_TOPIC&URL_SECTION=201.html

[6] Bueno de Mesquita, Bruno. and Downs, George. 2005. “Democracy and Development,” Foreign Affairs, сентябрь/октябрь.

[7] Kataeva, Zukhra. и DeYoung, Alan. 2018. Faculty Challenges and Barriers for Research and Publication in Tajik Higher Education. European Education: 252.

[8] Там же.

[9] См.: Скарборо, Айзек, 2018. The Extremes it Takes to Survive: Tajikistan and the Collapse of the Soviet Union, 1985-1992, кандидатская диссертация: LSE, Лондон.

[10] Kataeva, Zukhra. и DeYoung, Alan. 2018. Faculty Challenges and Barriers for Research and Publication in Tajik Higher Education. European Education 50: 250.

[11] Министерство образования. 2020. Министерство образования и науки Республики Таджикистан. Статистический сборник сферы образования Республики Таджикистан на 2019-2020 гг. Душанбе.

[12] Katya Kumkova, Canadian Researcher Released after Five Weeks in Tajikistan Jail. The Guardian, июль 2014 года, https://www.theguardian.com/world/2014/jul/24/canada-alexander-sodiqov-released-tajikistan

[13] Ахбор, Исми 18 боздоштшуда дар Парвандай Ихвон-ул-Муслимин маълум шуд (видео) [Name of 18 Detained People Revealed (Video)], январь 2020 года, http://akhbor.com/-p10989-120.htm

[14] Радио Озоди, Таджикские студенты заявили о задержаниях и допросах после обучения в Иране, февраль 2021 года, https://rus.ozodi.org/a/31120888.html

[15] Ховар, Заявление пресс-центра Генеральной прокуратуры Республики Таджикистан, февраль 2020 года, https://khovar.tj/rus/2020/02/zayavlenie-press-tsentra-generalnoj-prokuratury-respubliki-tadzhikistan/

[16] Abramson, David. 2010. Foreign Religious Education and the Central Asian Islamic Revival: Impact and Prospects for Stability. Вашингтон, округ Колумбия: Институт Центральной Азии и Кавказа.

[17] См.: Лемон, Эдвард, 2014. Mediating the Conflict in the Rasht Valley, Tajikistan: The Hegemonic Narrative and Anti-Hegemonic Challenges, Central Asian Affairs 1 (2): 247-272.

[18] Азия-Плюс, 1,950 Tajik Students Have Returned Home from Islamic Schools Abroad, September 2011, http://www.news.tj/en/news/1950-tajik-students-have-returned-home-islamic-schools-abroad

[19] Гражданское общество Генпрокуратуре РТ: Минобрнауки попирает Конституцию страны. Видео. Радио Озоди, июнь 2018, https://rus.ozodi.org/a/29320645.html

[20] Дар бораи тасдики Тартиби фиристодани таълимгирандагон барои тахсил ба хориджи кишвар [On approval of the order of sending trainees for study abroad], Министерство образования, сентябрь 2018 г., https://maorif.tj/storage/Dokument’s/Байналмилали/ef57cbe070df4e832f80d6b92bedd790.pdf

[21] Свободная Европа/ радио Свобода, Tajikistan’s Sole Private University Files Lawsuit Against Education Minister, август 2010, https://www.rferl.org/a/Tajikistans_Sole_Private_University_Files_Lawsuit_Against_Education_Minister/2119875.html

[22] Свободная Европа/ радио Свобода, Tajik Scholar, Government Critic Leaves Country, октябрь 2016 Года, https://gandhara.rferl.org/a/tajikistan-scholar/28770973.html

[23] Perry, Elizabeth. 2020. Educated Acquiescence: How Academia Sustains Authoritarianism in China. Theory and Society 49: 1-22.

[24] См.: Roche, Sophie. 2018. The Fabric of Answer: Constructing a National Facade. Central Asian Affairs 5 (2): 93–110.

[25] Shafiev, Abdufattoh. и Miles, Marintha. 2015. Friends, Foes, and Facebook: Blocking the Internet in Tajikistan, Demokratizatsiya 23 (3): 297-319.

[26] «Фабрика троллей» Таджикистана: главные лица и исполнители. Расследование Радио Озоди попирает Конституцию страны. Ви део, Радио Озоди, май 2019 года, https://rus.ozodi.org/a/29926413.html

[27] Хамовози ва маколай «Пешвой миллат» [Echoes of the article “Leader of the Nation”], Согд, май 2014 г., www.hakikati-sugd.tj/index.php/politics/2678-amovoz-ba-ma-olai-peshvoi-millat-to-ikiston-13-az-2-04-2015-s-nosir-on-salim-va-khola-mad-same

[28] John Heathershaw and Edward Schatz, Academic freedom in Tajikistan endangered: what is to be done? openDemocracy, February 2018, https://www.opendemocracy.net/en/odr/academic-freedom-in-tajikistan-endangered/; Karolina Kluczewska, Academic freedom in Tajikistan: western researchers need to look at themselves, too, openDemocracy, февраль 2018, https://www.opendemocracy.net/en/odr/academic-freedom-in-tajikistan/; Malika Bahovadinova, Academic freedom in Tajikistan: why boycotts and blacklists are the wrong response. openDemocracy, февраль 2018 года, https://www.opendemocracy.net/en/odr/academic-freedom-in-tajikistan-boycotts/

[29] Hafiz Boboyorov, Critical engagement and endangered academic freedom in Tajikistan, openDemocracy, March 2018, https://www.opendemocracy.net/en/odr/critical-engagement-and-endangered-academic-freedom-in-tajikistan/

Footnotes
    Related Articles

     Join our mailing list 

    Keep informed about events, articles & latest publications from Foreign Policy Centre

    JOIN