Skip to content

“Во времена всеобщего обмана говорить правду – это революционный акт” – проблемы, с которыми сталкиваются свободные СМИ в Таджикистане

Article by Anne Sunder-Plassmann and Rachel Gasowski

September 30, 2021

“Во времена всеобщего обмана говорить правду – это революционный акт” – проблемы, с которыми сталкиваются свободные СМИ в Таджикистане

Власти Таджикистана восприняли слова Джорджа Оруэлла совершенно буквально: все чаще им кажется, что угроза их власти исходит со стороны СМИ и независимых журналистов, которые задают наводящие вопросы, пытаются повысить прозрачность и создать пространство для публичных дебатов.[1] Для того, чтобы оправдать ограничения, которые накладываются на СМИ и другие фундаментальные свободы, а также для того, чтобы подчеркнуть имидж нынешнего режима как гаранта стабильности и национальной безопасности, представители государственной власти часто ссылаются на болезненные воспоминания о насилии и беспорядках, которые происходили в Таджикистане во время Гражданской войны 1992-1997 годов. Цветные революции, произошедшие на постсоветском пространстве, и арабская весна еще больше усилили опасения властей о том, что произойдет публичное разоблачение правительственных злоупотреблений, коррупции или нарушений прав человека, которые, по их опасениям, могут подтолкнуть недовольство общества к переломному моменту, который окажется вне их контроля.

 

Во время исследования по свободе СМИ, которое мы проводили в Таджикистане в ноябре 2019 года, один из правозащитников сказал нам следующее: “Когда в своем материале журналист критически отзывается о политике правительства, власти думают, что он критикует все правительство. Они видят в нем предателя, даже если это журналист, который делает свою работу профессионально и вообще не имеет идеологической повестки дня!”

 

В современном Таджикистане возможности журналистов ограничены. Не подвергая опасности свою собственную безопасность или безопасность членов своих семей, они не могут свободно предоставлять общественности информацию по тем вопросам, которые власти считают “деликатными”; они не могут свободно способствовать информированию общественной дискуссии посредством репортажей и анализа новостей; также они не могут свободно влиять на принятие политических решений. Отвечая на вопрос о том, что именно подразумевалось под “деликатными” вопросами, многие журналисты, с которыми мы беседовали, пришли к выводу о том, что такие вопросы включали в себя критику президента Эмомали Рахмона, его семьи и деловых предприятий, которые вела семья президента; культ личности; кумовство, коррупцию и привилегии, которыми пользуются власть имущие; а также сообщения о судьбе заключенных-членов запрещенной Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), их родственников и деятельности ПИВТ за рубежом.

 

Воздействие строгими мерами на независимые СМИ и журналистов, которые не придерживаются линии правительства, является частью общей тенденции по укреплению авторитарного режима в Таджикистане, которая последовала за запретом оппозиционной ПИВТ в 2015 году и которая в целом нашла отражение в усилении давления на группы гражданского общества и свободу выражения мнений.

 

За последние 10 лет многие независимые газеты, электронные СМИ и информационные агентства, к которым относятся “Хафта”, “Нигох”, “Нури зиндаги”, “Озодагон”, “Пайкон” и “TojNews”, были вынуждены закрыться. Некоторые причины, по которым они закрылись, были связаны с вмешательством правительства в редакционную политику, чрезмерными налоговыми проверками и экономическими проблемами. В 2020 году расположенный в Праге новостной сайт akhbor.com, который в течение четырех лет предоставлял независимый медиа-контент, прекратил свою работу после того, как в феврале прошлого года Верховный суд Таджикистана добавил его в список запрещенных сайтов. Суд заявил о том, что новостное издание, которое регулярно цитировало эмигрантов, представляющих оппозиционные группы, среди которых были запрещенные ПИВТ и Группа 24 (среди многих других активистов, аналитиков и экспертов), предоставило платформу “террористам и экстремистам”. Те частные СМИ, которые еще работают в Таджикистане и стремятся сохранить независимую редакционную политику (к таким изданиям относятся “Азия-Плюс” и “Авеста”), а также журналисты, которые работают на международные СМИ, но базируются в филиалах, расположенных в Таджикистане (например, Радио Озоди), вынуждены лавировать между ограничивающим законодательством, давлением со стороны Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) и другими правительственными учреждениями, а также желанием придерживаться профессиональной этики. Большая часть других средств массовой информации находится под контролем государства и следует линии правительства.

 

Предоставление информации: рискованная миссия

Многие независимые журналисты, с которыми мы разговаривали в Таджикистане, рассказали нам о своей приверженности предоставлению общественности сбалансированной информации. Это стремление помогает способствовать информированию общественной дискуссии на различную тематику, которая также включает в себя политику и права человека. Некоторые из журналистов хотели бы, чтобы власти рассматривали их работу как служение стране, как способ определения социальных проблем и жалоб, а также как способ их решения. Один из собеседников сказал нам: “Вместо того, чтобы поощрять прозрачную журналистику, власти расширяют полномочия Государственного комитета национальной безопасности и разрешают ему шпионить за гражданами для того, чтобы понять, что происходит в обществе”.

 

В последние годы после запрета ПИВТ в 2015 году десятки журналистов и редакторов спешно покинули Таджикистан. В то время как некоторые из них поддерживали движение ПИВТ, другие были вынуждены покинуть страну в наказание за публикацию независимых репортажей. Перед остальными журналистами стоит выбор: остаться в стране, но отказаться от своей профессии или уступить требованиям ГКНБ. Многие сейчас сводят концы с концами, перебиваясь случайным заработком. Таким образом, Таджикистан потерял многих своих опытных журналистов.

 

Несколько независимых журналистов, которые продолжают работать в Таджикистане, рассказали нам, что атмосфера изменилась. Государственные органы регулярно оказывают давление на оставшихся независимых журналистов и представителей средств массовой информации. Им удалось посеять недоверие в журналистском сообществе и расколоть его. Один журналист сообщил нам на условиях анонимности: “В прошлом мы часто обсуждали разные вещи на кухне, но больше мы никому не доверяем. Если с журналистом что-то случается, то остальные не проявляют солидарность. Журналист может рассчитывать только на своих самых близких друзей”. Большинство независимых журналистов, которые говорили об ограничениях свободы СМИ в Таджикистане, просили нас не публиковать их имена. А несколько журналистов и членов их семей решили не встречаться с нами, т.к. опасались репрессий.

 

Местные правозащитные организации и медиа-группы неоднократно обращали внимание общественности на тяжелое положение независимых журналистов в Таджикистане и призывали власти к тому, чтобы они привели свою практику в соответствие с их международными обязательствами в области прав человека.

 

Борьба за выживание в 2020 году и новые испытания в будущем

Когда в ноябре 2019 года мы посетили Таджикистан, независимые журналисты и представители средств массовой информации говорили о том, что хотели “пережить следующий год”, т.к. в 2020 году предстояли парламентские и президентские выборы. “Мы понимаем, что в распоряжении властей есть все необходимые меры для того, чтобы заставить нас замолчать. Многие читатели недовольны самоцензурой, но мы должны быть уверены в том, что сможем пережить выборы 2020 года”, – сообщил один из журналистов на условиях анонимности.

 

Затем началась пандемия COVID-19, и из-за нее у независимых журналистов Таджикистана появились новые проблемы. В течение марта и апреля 2020 года, несмотря на сообщения СМИ и аккаунты в социальных сетях, в которых говорилось о том, что пандемия быстро прогрессирует по всей стране, власти Таджикистана продолжали отрицать распространение вируса в Таджикистане. Власти опровергли прозрачный подход и отразили вопросы журналистов. 18 апреля 2020 года заместитель министра здравоохранения Джамшед Шохидон заявил, что причина всплеска заболеваемости “пневмонией” кроется исключительно в дождливых погодных условиях.

 

Вместо того, чтобы поприветствовать сообщения СМИ о первых подозрительных случаях COVID-19 и использовать СМИ в качестве инструмента для повышения осведомленности и замедления распространения вируса, власти пригрозили тем, кто распространял плохие новости, – людям сказали, что их “привлекут к ответственности”. 24 апреля 2020 года, меньше чем за неделю до того, как власти признали наличие случаев заболевания коронавирусом в стране, Министерство здравоохранения Таджикистана раскритиковало журналистов за сообщения о случаях смерти с симптомами, похожими на COVID-19. Из заявления, размещенного на сайте министерства, следует, что министерство обвинило журналистов в “эскалации ситуации, ведущей к конфликту и недоверию к правительству и самому министерству”. В конце заявления содержалась угроза о том, что “любое СМИ, частное лицо или репортер, которое публикует неверную и ложную информацию о коронавирусе, будет привлечено к ответственности”.

 

Даже после того, как 30 апреля было официально объявлено о первых официально подтвержденных случаях заражения коронавирусом, власти продолжили обвинять СМИ за то, что те освещают пандемию. По данным правительственного информационного агентства Khovar.tj от 7 мая 2020 года, пресс-служба Генеральной прокуратуры предупредила, что “против любого, кто посеет панику в стране, будут приняты правовые меры”.[2]

 

С тех пор власти продолжали преуменьшать масштабы пандемии, а число официально подтвержденных смертей неизменно было ниже, чем его оценивало гражданское общество. На пресс-конференции, которая прошла в январе 2021 года, министр юстиции Музаффар Ашуриен заявил, что “ни одного случая смерти от COVID-19 в тюрьмах Таджикистана не зафиксировано”.[3]

 

После президентских выборов, которые прошли 11 октября 2020 года, Эмомали Рахмон был переизбран на пятый срок. Он получил более 90 процентов голосов при явке около 85 процентов. По данным Миссии БДИПЧ по оценке выборов Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), “обстановка, в которой проходили президентские выборы, характеризовалась жестким контролем со стороны государственных органов, давними ограничениями основных прав и свобод, включая свободу объединения, собраний, выражения, СМИ, а также преследованием и запугиванием несогласных[4] Наблюдатели за выборами также добавили, что “избирателям не было предложено подлинной политической альтернативы, имели место лишь искусственные дебаты между номинальными кандидатами при отсутствии независимых СМИ, освещающих кампанию.”.

 

К сожалению, Новый год не принес затишья после бури. В начале 2021 года давление на независимых журналистов и тех, кто защищает свободу СМИ, усилилось.

 

Способы, которые используют для усмирения независимой журналистики

Хотя Конституция Республики Таджикистана гарантирует свободу СМИ, национальные законы не обеспечивают журналистов и СМИ достаточной защитой. Власти используют большое количество способов, которые держат СМИ в напряжении, препятствуют критическим репортажам и принуждают журналистов к молчанию или сотрудничеству. Эти репрессивные меры привели к высокой степени самоцензуры среди журналистов, о чем многие глубоко сожалеют, поскольку это диаметрально противоречит их основным убеждениям о роли журналиста.

 

Например, обычно власти воздерживаются от предоставления журналистам информации по вопросам, которые представляют общественный интерес и которые они относят к “деликатным” – таким образом, власти мешают подготовке и выходу критических статей. Власти утверждают, что информация является “секретной”, отвечают с большой задержкой – тем самым, добиваются того, что вопрос становится уже не актуальным, – или забирают доступ у независимых журналистов на официальные брифинги для прессы. Когда прошлой весной журналисты попытались получить официальную информацию и разъяснения по поводу утверждений о коронавирусных инфекциях, журналисты сразу же столкнулись со стеной. В письме Джейми Флая, президента Радио “Свободная Европа/ радио Свобода” (RFE/RL), к Сирожиддину Мухриддину, министру иностранных дел Республики Таджикистан, датированном от 30 марта 2020 года, президент RFE/RL выражает сожаление по поводу того, что таджикские власти пытаются вмешаться в работу Радио Озоди, таджикской службы RFE/RL, которая освещала пандемию. В письме говорилось: “Должностные лица из министерства здравоохранения, Противоэпидемическая комиссия и ваше министерство отказались говорить с корреспондентами “Озоди” […] и отстранили их от участия на брифингах для прессы”.[5] Из другого примера следует, что 7 августа 2020 года “Азия-Плюс” направила 15 вопросов о пандемии COVID-19 в Министерство здравоохранения. Три недели спустя, 28 августа 2020 года, “Азия-Плюс” получила ответы только на четыре вопроса. Помимо прочего, министерство не ответило на вопросы о том, сколько пациентов с коронавирусом тогда госпитализировали, сколько медицинских работников заболели коронавирусом и сколько человек умерло с начала пандемии.[6]

 

Требования к наличию лицензии у таджикских радио-и телекомпаний, а также аккредитации среди журналистов, которые работают в иностранных СМИ, часто используются в качестве инструмента давления на журналистов и СМИ. Местные правозащитные группы и службы по надзору в сфере связи призвали власти отменить требование об аккредитации, которым те так часто злоупотребляют, чтобы повлиять на контент СМИ. Закон 2018 года гласит, что местные журналисты, которые хотят освещать выборы, должны получить дополнительное разрешение от Центральной избирательной комиссии. В 2020 году отказ в освещении выборов получили шесть журналистов от Радио Озоди и несколько журналистов от “Азия Плюс”. Отказ был обоснован тем, что имели место технические проблемы.

 

Должностные лица ГКНБ часто становятся инициаторами так называемых “профилактических бесед”; они приглашают журналистов или представителей СМИ на неофициальную “беседу”, настоятельно рекомендуют их придерживаться проправительственной редакционной политики, воздерживаться от освещения определенных вопросов или публиковать материалы, подготовленные властями. Как правило, предупреждения в адрес СМИ содержат в себе угрозы о том, что несоблюдение требований приведет к аннулированию лицензии на ведение журналистской деятельности, и начнутся чрезвычайные налоговые проверки. Также распространены угрозы о фабрикации уголовных обвинений или причинении вреда членам семей журналистов. Журналисты рассказали нам, что чиновники часто на удивление хорошо информированы об их личной жизни, семьях и близких. Похоже на то, что они тщательно собирают информацию для того, чтобы найти эффективные способы запугать и заставить их подчиниться.

 

Травля членов семьи является стратегией, которая используется не только для оказания давления на журналистов внутри страны, но и для того, чтобы заставить замолчать тех таджикских журналистов, которые находятся в изгнании за рубежом и которые продолжают писать оттуда на “чувствительные” темы.

 

Обвинения, которые прописаны в Административном и Уголовном кодексах и которые могут использоваться для наказания за законное осуществление права на свободу выражения мнений, нависают над головами журналистов, как дамоклов меч. Хотя после того, как в 2012 году частично декриминализировали статьи 135 (“клевета”) и 136 (“оскорбление”) Уголовного кодекса, остались статьи 137 и 330, согласно которым “публичное оскорбление Президента Республики Таджикистан или клевета в его адрес” и “оскорбление представителя власти” караются штрафами или тюремным заключением на срок до пяти или двух лет соответственно. В октябре 2016 года в результате принятия поправок в Уголовный кодекс появились новые правонарушения, целью которых стала защита президента от критики – часть 1 статьи 137 предусматривает уголовную ответственность за “публичное оскорбление Лидера нации или клевету в его адрес с использованием печати, других средств массовой информации или сети интернет через средства массовой информации”, наказуемое лишением свободы на срок до пяти лет.[7] Эти поправки противоречат международным стандартам в области прав человека, из которых следует, что, учитывая важность обеспечения эффективного общественного контроля за действиями правительства, должностные лица должны быть готовы к тому, чтобы быть толерантными к большей, а не меньшей критике.

 

Журналисты и блогеры, которые критически высказываются о государственной политике или практике, также рискуют, что их обвинят в нарушении статей, формулировка которых такая расплывчатая и неточная, что у властей есть чрезмерно обширные полномочия в толковании и применении этих статей, что приводит к самоуправству. Примеры такого самоуправства включают в себя положения об ограничениях терроризма и экстремизма, а также статью 189, которая предусматривает наказания за “разжигание национальной, расовой, региональной или религиозной (конфессиональной) вражды или розни”.

 

Помимо того, что власти препятствуют написанию и публикации критических сообщений в средствах массовой информации, они также ограничивают их распространение. В последние годы несколько сайтов местных и зарубежных СМИ были заблокированы либо их полностью отключили.[8] Уголовное преследование и приговоры к тюремному заключению за “лайки” и “распространение” постов, которые, по мнению властей, носят “экстремистский” или “террористический” контент, напугали пользователей Интернета. Есть мнение, что из-за страха репрессий многие пользователи теперь воздерживаются от получения доступа, чтения и распространения материалов СМИ.

 

Выводы

До тех пор, пока власти Таджикистана продолжают придерживаться авторитарного курса, маловероятно, что произойдут фундаментальные изменения в политике, которые укрепят гражданские и политические свободы и которые, помимо прочего, также включают в себя свободу самовыражения и свободу выражения мнений в средствах массовой информации. Поэтому тем более важно, чтобы международное сообщество в полной мере использовало свои рычаги воздействия через двусторонние и многосторонние каналы. К примеру, в рамках любых переговоров GSP+ необходимо оказывать поддержку для защиты лиц, которые находятся в группе риска, и поддержки таджикских организаций по правам человека и свободе СМИ. Также, международные заинтересованные стороны должны настойчиво призывать Таджикистан к соблюдению своих международных обязательств в области прав человека. В особенности, необходимо соблюдать международные обязательства, т.к. страна является участником Международного пакта о гражданских и политических правах. Более того, Таджикистан должен выполнять важные рекомендации по свободе СМИ, которые Комитет ООН по правам человека предоставил Таджикистану в 2019 году.[9]

 

Дополнительную информацию можно найти в отчете “Цена молчания в сравнении с ценой, которую приходиться платить за выражение своих мнений. Свобода СМИ в Таджикистане”, который в июле 2020 года совместно опубликовали “Международное партнерство за права человека” и “Артикль 19”.[10]

 

Энн Сандер-Плассманн и Рэйчел Гасовски занимаются исследованиями в области прав человека и работают редакторами в Международном партнерстве за права человека (IPHR). С 1999 по 2014 гг. до своей работы в IPHR Энн работала руководителем отделения в Amnesty International. Затем она занималась исследованиями в нескольких странах Южного Кавказа и Центральной Азии. Она получила степень магистра по истории Восточной Европы и славяноведению в Гамбургском университете. Энн проводила полевые исследования в сфере пыток, преследования диссидентов, семейного насилия, смертной казни и нарушения прав человека, которые затрагивали представителей ЛГБТ сообщества. Рэйчел присоединилась к IPHR в 2015 году. До этого она была научным сотрудником в Amnesty International и Европейском совете по делам беженцев и изгнанников. У Рэйчел есть опыт в проведении исследований и написании публикаций по таким темам, как пытки и жестокое обращение, условия содержания заключенных и ювенальная юстиция, фундаментальные права, домашнее насилие, преследование правозащитников и смертная казнь. Она получила степень по русскому языку в Бристольском университете. Из названия этой статьи следует, что “Во времена всеобщего обмана говорить правду – это революционный акт”.

 

[1] Из названия этой статьи следует, что “Во времена всеобщего обмана говорить правду – это революционный акт”.

[2] Ховар, Вам не оказывают необходимую медицинскую помощь? В аптеках завышены цены на лекарства? Позвоните в Генеральную прокуратуру Таджикистана, май 2020 года, https://khovar.tj/rus/2020/05/vam-ne-okazyvayut-neobhodimuyu-meditsinskuyu-pomoshh-v-aptekah-zavysheny-tseny-na-lekarstva-pozvonite-v-generalnuyu-prokuraturu-tadzhikistana/

[3] Сарвиноз Рухулло и Амриддин Олим, Глава Минюста: ни одного случая смерти от COVID-19 в тюрьмах Таджикистана не зафиксировано, Радио Озоди, февраль 2021 года, https://rus.ozodi.org/a/31080502.html

[4] ОБСЕ БДИПЧ, Республика Таджикистан, президентские выборы, 11 октября 2020: миссия БДИПЧ по оценке выборов. Заключительный отчет, январь 2021, https://www.osce.org/files/f/documents/c/6/477019.pdf

[5] Свободная Европа/ радио Свобода, RFE/RL President Jamie Fly’s Letter to Tajik Minister of Foreign Affairs Sirojiddin Muhriddin, март 2020 года, https://pressroom.rferl.org/a/rferl-president-jamie-fly-letter-to-tajik-minister-of-foreign-affairs-sirojiddin-muhriddin/30520646.html

[6] Азия-Плюс, Сколько потратил Таджикистан на борьбу с COVID-19, сентябрь 2020 года, https://asiaplustj.info/ru/news/tajikistan/society/20200908/kto-poluchil-koronavirusnie-nadbavki

[7] Звание “Лидер нации” было присвоено президенту Рахмону в декабре 2015 года. Это пожизненный титул.

[8] Например, в последние годы сайты новостных агентств “Азия-Плюс” и Радио Озоди, социальные сети и онлайн-платформы (Facebook, Viber, Instagram и Youtube) несколько раз подвергались произвольной блокировке. На момент написания статьи сайты “Азия-Плюс”, “Авесто” и Радио Озоди были полностью или частично заблокированы в Таджикистане.

[9] Комитет ООН по правам человека, Заключительные замечания по третьему периодическому докладу Таджикистана, 22 августа 2019 года, https://tbinternet.ohchr.org/_layouts/15/treatybodyexternal/Download.aspx?symbolno=CCPR%2fC%2fTJK%2fCO%2f3&Lang=en

[10] IPHR, The price of silence vs. the cost of speaking out, Media freedom in Tajikistan, июль 2020 года, https://www.iphronline.org/wp-content/uploads/2020/07/ENG-Media-Report-TJ.pdf

Footnotes
    Related Articles

     Join our mailing list 

    Keep informed about events, articles & latest publications from Foreign Policy Centre

    JOIN